Мужская гимназия
15 августа 1876 года была открыта четырехклассная прогимназия, преобразованная в 1879 году в шестиклассную и в 1881 году в гимназию. Преподавательский персонал состоял из 13 лиц. Учеников в гимназии в 1877 году было 96, а в 1912 году число их достигало 500 (в том числе евреев 10,5%, армян около 4 % и магометан около 2%). Всех классов в гимназии было 13, в том числе приготовительный. В фундаментальной библиотеке имелось 5773 названий книг в 9695 томах. На содержание гимназии расходовалось 28992 рублей 55 копеек из средств государственного казначейства, 2442 руб. 50 коп из земских сборов Туркестанского края и специальных средств гимназии 10363 руб. 20 коп. Гимназия помещалась с октября 1878 г. в собственных зданиях, состоящих из трех корпусов, выходящих передним фасадом на Константиновский сквер. Стоимость зданий гимназии простиралась до 212194 руб.
Здания мужской и женской гимназий были наибо лее крупным архитектурным комплексом, примыкавшим к скверу, и наиболее крупными постройками центра города. Их начали строить раньше, чем был разбит Кауфманский сквер, и замышляли их как основные, доминирующие здания на Константиновской площади. Они замыкали западный фас площади и располагались по бокам центральной Соборной улицы. Каждая гимназия состояла из трех связанных между собой корпусов, решенных в общих, довольно выразительных архитектурных формах.
В основу планировочной композиции каждого комплекса гимназии положен принцип сочетания двух типов зданий, имеющих и общие черты внутренней планировки, и общие формы оформления внешних фасадов. В центре планировочной композиции здания женской гимназии расположен корпус, на втором этаже которого – актовый зал, выявленный на фасаде ритмом высоких полукруглых окон. Этот корпус подчеркнут в центре так же прихотливым декоративным фронтоном с круглым окном в середине и двумя волютами по углам. Более крупные и более декоративные формы придают центральному корпусу главенствующее положение, выделяя его в общей композиции. Боковые корпуса идентичны по планировке и архитектурной обработке фасадов, располагаются совершенно самостоятельно (только южный связан с центральным по второму этажу), их отделяли от главного сквозные проезды.
Комплекс зданий мужской гимназии был несколько больших размеров, имел и более усложненную планировку, но состоял из тех же корпусов и выполнен в тех же архитектурных формах.
Каждый комплекс занимал всю ширину квартала; они четко организовывали западный край площади и своими объемами подчеркивали начало главной городской магистрали – Соборной улицы.
Здания строили капитан Белоха (два корпуса мужской гимназии) и инженер Е.П. Дубровин по проекту военного инженера Янчевского. Особенно значительна роль Дубровина, который изменял проект в связи с привязкой к местности. Строили здания и сдавали в эксплуатацию постепенно, корпусами. Мужская гимназия – с 1878 г. По 1882 гг, женская гимназия – с 1879 по 1883гг.
При гимназии существовала ученическая квартира для туземных и русских воспитанников, содержавшаяся преподавателем Э. И. Мюллером с субсидией от казны в 1200 руб. С 1886 года по 1895 год ученическая квартира находилась при учительской семинарии. В 1912 году ученическая квартира стала находится при гимназии; в ней содержался 21 ученик.
Отметим, как факт заслуживающий внимания, что в 1883 году М. Г. Черняев, при энергичном содействии главного инспектора училищ А. И. Забелина, предполагал, за ненадобностью, гимназию упразднить или преобразовать во что то, но … в результате дело ограничилось только переводом неугодного начальству директора М. М. Янко на службу в Петербург.
Преподавательский персонал в первое время существования гимназии далеко не удовлетворял своему назначению, как в смыслах тех или других специальных знаний, так и по общему развитию. Приведем такой пример: в первое десятилетие в гимназии существовал для провинившихся воспитанников темный карцер наподобие тюремного, и когда на это обстоятельство обратил внимание исправлявший обязанности главного инспектора Н. П. Остроумов, возбудив вопрос о замене темного карцера светлым, то педагогический совет гимназии в полном составе, за исключением только одного члена, высказался, что такая мера не только может погубить гимназию, но и не безопасна для отечества.
С 1881 года до 1884 года при гимназии существовали педагогические беседы учителей с родителями воспитанников, но за недостатком желающих родителей посещать эти беседы были закрыты.
Не избегла общей участи грабежа казенных денег и гимназия. В 1897, 1898 и 1899 гг. воровством занимался письмоводитель гимназии Зосима Дмитриевич Матвеев, успевший в эти годы посредством подлогов украсть свыше 14000 рублей.
В первой половине октября 1901 года посетил гимназию бывший военный министр А. Н. Куропаткин, а 27 января 1911 года ревизовавший учебные заведения Туркестанского края товарищ министра народного просвещения Л. А. Георгиевский.
Женская гимназия
Первого октября 1876 года была открыта женская прогимназия, а в следующем, 1877 году, она блыла обращена в семиклассную гимназию. Первоначально помещалась на частной квартире, а затем с 7 октября 1879 года в выстроенном для нее казенном здании, состоявшем сначала из двух, а потом из трех корпусов, выходящих передним фасадом на Константиновский сквер. Стоимость зданий простиралась до 230000 руб. Ученическая квартира для учениц гимназии с ноября 1876 года до марта 1877 года содержалась Р. А. Пфених с субсидией от казны в 1200 руб.; с марта 1877 года ею заведовали г-жи Захаржевская и Завихойско-Ляцкая, в августе 1883 года помещена в здание гимназии и находилась в ведении начальства гимназии, в 1906 году, за недостатком помещения в здании гимназии, помещалась на частной квартире, но так как платы за учениц оказалось недостаточно, а в субсидии от казны было отказано, то ученическая квартира в 1907 году была закрыта. Число педагогического персонала, включая сюда и классных дам, 51 лицо; число учениц в 1877 году было 108, а в 1912 году достигало 700 (в том числе евреек 7%, магометанок около 1% и армянок 0,5%), число классов 16. Содержалась гимназия на средства казны (4753 руб), земские суммы (23350 руб.) и специальные средства гимназии (33014 руб.). Фундаментальная библиотека содержалась опрятно и заключала в себе до 10000 томов. Физический и естественный кабинеты не во всех отношениях были удовлетворительны.
Семьсот человек учащихся здание гимназии с большими натяжками вмещало в себе; необходимость открытия в Ташкенте второй женской гимназии остро осознавалась, о чем не раз возбуждались ходатайства, которые привели к открытию в 1912 году второй женской гимназии, находившейся на углу двух улиц – Куйлюкской и Куропаткинской. Здание для второй женской гимназии было построено Г. М. Сваричевским.
При гимназии с 1908-09 учебного года существовали вечерние курсы для подготовления к сдачи экзаменов на аттестат зрелости. В конце первого года из 26 слушательниц 18 успешно выдержали экзамены в 1909-10 учебном году на курсах было 32 слушательницы, из которых половина бывшие ученицы ташкентской гимназии, а остальные из других городов края; держало экзамен 31, выдержало 26.
Реальное училище
Крупным учебным заведением было реальное училище, новое здание для которого было построено в 1898 г. архитектором В. С. Гейнцельманом по проекту Максимова на углу Константиновской улицы и Махрамского проспекта. Здание имело Н-образную форму плана и занимало большую площадь.
Переднюю часть училища занимали просторные классы и кабинеты, связанные с одной стороны широким коридором. В задней части находилась библиотека, служебные помещения, изолированные от учебных помещений ученические квартиры. Там же в одноэтажном крыле располагалась церковь.
Внешне здание выглядит весьма солидно. В центре главного фасада, выходящего на маленькую площадь, на углу упомянутых улиц, находится повышенный объем с высоким и просторным актовым залом на втором этаже. Перед ним, как и в кадетском корпусе, - открытый балкон на кирпичных арочных устоях.
Как таковое Реальное училище было открыто 1 августа 1894 года и помещалось первоначально на частной квартире в доме Цецилии Иогансон по Воронцовскому проспекту. Во вновь построенное здание, находящееся на углу Константиновской улицы и Махрамского проспекта, училище перешло в 1898 году. Стоимость здания простиралась до 240000 руб., из которых 52000 руб. пожертвовано Сеид-Абдул-Ахад-Ханом эмиром бухарским, 50000 руб. земских сумм, а остальная сумма отнесена на счет казны и специальных средств училища. По наружному виду здания училища одно из лучших в городе. Внутренняя опрятность соответствует наружному виду: большие классные комнаты, высокие потолки, большие окна, широкие коридоры, паркетные полы, водяное отопление и пр. преподавательский персонал состоял из 13 лиц; число учеников колебалось от 300 до 350; классов было 10, в том числе подготовительный. Фундаментальная библиотека имела 5059 названий книг в 9006 томах. Кабинеты: физический, естественный, географический и рисовальный класс были вполне удовлетворительно обставлены. На содержание училища отпускалось 44147 руб., в том числе казной 25057 руб., из земских сумм 13822 руб. и из специальных средств 5268 руб.
При училище с первого января 1905 года по 23 июня 1908 года существовала ученическая квартира, помещавшаяся в здании училища и рассчитанная на 40 человек. Была закрыта за недостатком учеников, желавших помещаться в ученической квартире.
Восьмиклассное коммерческое училище
Возникло по инициативе и настойчивости В. Н. Дунин-Барковского. После усиленных хлопот В. Н., устав училища был утвержден министром торговли и промышленности 17 марта 1907 года. Училище открыто 30 августа 1907 года без всяких средств с одной только надеждой на будущую поддержку. Первые два учебных года училище помещалось в наемной квартире на Пушкинской улице, а в 1909 году приобрело собственный дом на Куропаткинском проспекте № 75, за 27000 рублей. Первый год училище именовалось училищем В.Н. дунин-Барковского, а со второго года именовалось училищем ташкентского общества ревнителей коммерческих знаний, в распоряжение которого оно было передано В. Н. Училище содержалось на свои средства, а если и получало помощь от разных учреждений и лиц, то в виде ссуды. Единственный источник без возврата – это сбор с промысловых свидетельств, установленный в пользу училища городской думой, что давало училищу до 3000 рулей в год. С 1910 года этот сбор был увеличен вдове и стал давать до 6000 рублей в год. К 1912 году в училище было 4 первых класса и приготовительный, а всех отделений 9. Учащихся в мае 1910 года было 230 человек, в том числе 26 девочек (евреев 17%, сартов 7,5%, армян 4% и киргизов 0,5%). К 1 января 1911 года число учащихся достигло 300. В училище преподавались местные языки. Учебно-воспитательная часть в училище была поставлена на научных основаниях, добытых современной педагогической психологией и экспериментальной дидактикой. Преподавателей было 20 и 6 репетиторов. Можно было надеяться, что благодаря любви к делу и особой энергии и настойчивости директора училища В. Н. Дунин-Барковского и при содействии попечительного совета училище скоро и прочно станет на свои ноги, но оказалось, что В.Н. в 1910 году сильно разошелся с попечительным советом как по части постановки преподавания некоторых предметов, так особенно по делу постройки нового здания для училища, вследствие чего члены попечительного совета из торгово-промышленного сословия, за исключением одного, в августе 1910 года вышли из состава совета, а такого рода нелады не могут обещать чего-либо хорошего. Благодаря такому положению здание, выстроенное в том же году для училища, стоимостью до 30000 рублей, подлежит, как негодное, к сносу.
Туркестанская учительская семинария
Учительская семинария открыта 30 августа 1879 года на основании Высочайшего повеления, состоявшегося 15 мая того же года. Семинария имеет целью приготовлять учителей в начальные народные училища края и отличаются от других семинарий тем, что в ней обучаются и дети местных инородцев и в курсе преподавания введены киргизский, сартовский и персидские языки, для получения же воспитанников к сельскохозяйственной жизни в число предметов преподавания входят садоводство, огородничество и ремесла. Из ремесел до 1900 года воспитанники занимались столярным, переплетным и сапожным, а с этого года, вместо столярного ремесла, ведется правильное преподавание ручного труда. Курс семинарии четырехлетний.
Для практических упражнений воспитанников в преподавании при семинарии состоит приходское образцовое училище, в пособие которому городом отпускается по 926 рублей в год. Училище с 1909 года помещается в новом прекрасном здании, стоимость которого равняется 12000 руб.
Семинария первоначально помещалось в небольшом наемном доме барона Нольде по Хорошхинской улице, а в 1881 году переведена в бывший дом полковника Тартаковскаго, на углу Петербургской улицы и Московского проспекта, подвергавшийся многократным перестройкам и пристройкам. Это здание казенное и далеко не удовлетворяет как воспитательным задачам, так и требованиям гигиены. Стоимость здания простирается до 80000 руб. Здание построено из сырцового кирпича. С 1886 года по 1895 год при семинарии существовала ученическая квартира для детей инородцев, из которых некоторые обучались в гимназии, а некоторые в учительской семинарии. С закрытием ученической квартиры воспитанники семинарии зачислены на казенные стипендии. Для занятие воспитанников садоводством и огородничеством в распоряжении семинарии был большой участок земли по Куйлюкскому проспекту, замененный в 1900 году меньшим участком инженерного ведомства по Московскому проспекту, рядом с городским садом. Преподавательский персонал состоит из 10 лиц, число воспитанников в семинарии в настоящее время 67, из них 50 содержится на средства казны, 12 на частные стипендии, а остальные 5 на разные средства и в том числе отпускаемые генерал–губернатором. На содержание семинарии до 1909 года отпускалось 31150 руб., включая сюда 9500 руб. на содержание 50 стипендиатов (по 190 руб. на каждого), а в этом году, в виду дороговизны содержания, прибавлено на содержание воспитанников 2500 р., или по 50 руб. на каждого. При семинарии имеется, кроме ученической, фундаментальная библиотека, заключающая в себе до 7000 томов и содержащая в образцовом порядке, и два небольших кабинета с пособиями для изучения физики и естественных наук.
За первые 25 лет существования семинарии в ней обучалось 415 человек (русских 348 или 83,9%, киргиз 54 или 13%, сартов 9 или 2,2%, татар 3 или 0,7% и туркмен 1 или 0,2%), из которых окончило курс 254 (61,2%).
Преподавательский персонал во время существования семинарии, кроме несения прямых обязанностей по преподаванию, немало потрудился и трудится над изучением истории края, быта населения, его верований и т. д. Первое место должно быть отведено Н. П. Остроумову, В. П. Наливкину и М. А. Миропиеву. Следуя примеру наставников, некоторые и из воспитанников семинарии занимаются изучением края и заслуживают лестные отзывы ученных, как, например, В. Л. Вяткин.
Во время управления краем М. Г. Черняева учительскую семинарию предполагалось преобразовать в особое учебное заведение для приготовления чиновников и судей, или, как говорил в насмешку один из выдающихся деятелей того времени, М. Г. Черняев и главный инспектор А. И. Забелин предполагали преобразовать семинарию в ферганскую академию, т. е. медвежью.
Адрес-календарь 1910 года
Надзор за учебными заведениями
Со времени завоевания Туркестанского края до 1876 года надзор за учебными заведениями и руководство ими в Ташкенте, как о во всем крае, лежали на чинах военно-народного управления, а с 1 января этого года, на основании закона 17 мая 1875 г. открыто в Ташкенте управление учебными заведениями Туркестанского края. Управление состоит из главного инспектора училищ Туркестанского края и канцелярии при нем. На содержание управления по означенному закону отпускается 11175 р. в год. Управление и главный инспектор помещается в казенных домах по Воронцовскому проспекту, № 47.
По странной игре случая первые два главных инспектора были без филологического образования и не педагоги.
Первым инспектором был Александр Людвигович Кун с 1 января 1876 года до 20 сентября 1882 года. Кун получил образование на восточном факультете петербургского университета, кончил курс со степенью кандидата и в службу вступил 26 января 1865 года в канцелярию оренбургского генерал-губернатора, где дошел до должности столоначальника, с которой перешел 24 ноября 1868 года на службу в Туркестанский край чиновником, состоящим в распоряжении генерал – губернатора, и 1 мая 1874 года был назначен, за недостатком в то время подходящих лиц, старшим чиновником особых поручений по учебной части при туркестанском генерал – губернаторе (Первым старшим чиновником особых поручений по учебной части был агроном Михаил Иванович Бродовский, который в этой должности состоял с 1 апреля 1870 года до 1 мая 1874 года). Кун, по существу, ни каких обязанностей по прямой должности не нес, а участвовал в военных походах того времени, в посольствах в Бухару и исполнял другие поручения. Кун, не видя возможности выдвинутся как востоковед и будучи человеком хитрым и карьеристом, начинает лелеять мысль как бы устроится во главе учебного дела, по поводу которого К. П. фон – Кауфманом разрабатывались и составлялись проекты (комиссия вырабатывавшая проекты по учебному делу, существовала с 1870 до 1873 года; председателем комиссии был агроном М. И. Бродовский, членами: востоковед А. Л. Кун и ротмистр М. А. Терентьев). Когда проекты прошли все инстанции и были утверждены Государем, Кун начинает подлаживаться к К. П., чтобы тот представил его на должность главного инспектора. Передают, что К. П. долго отнекивался, а правитель канцелярии генерал – губернатора генерал – майор Андрей Иванович Гомзин принимал все меры, чтобы Кун не занял это место, но, оказывается, он перехитрил всех. В 1875 году, во время кокандского похода, в котором участвовал и Кун, последний улучив минуту, когда начальник края был в особенно хорошем расположении (после взятия Махрамской крепости 22 августа 1875 года), обратился к нему, быть может, в десятый раз, с просьбой представить его на должность главного инспектора и тут же наготове держал написанное им представление министру народного просвещения с своим формулярным списком. К. П. представление на этот раз подписал, а Куну оставалось только скорее отправить, что он, разумеется, и сделал. Министр Д. А. Толстой представление уважил и, таким образом, назначение состоялось. К. П. вскоре спохватился, что сделал ошибку, но поправить ее уже было трудно, и только иногда, при случае, говаривал, что наш то министр народного просвещения (т. е. Кун) и недостаточно грамотен. Как сослуживец Кун был невозможен, а как начальник нетерпим. Пока управлял краем К. П., все молчали, не желая его волновать, но лишь только К. П. безнадежно заболел и вступил в исправление должности генерал – губернатора Г. А. Колпаковский, 16 человек из педагогического персонала, в том числе были и начальники средних учебных заведений, подали прошения начальнику края, что они с Куном служить не могут. Колпаковский, разобрав жалобы, предложил Куну взять предположительный отпуск с тем, что бы он более в край не возвращался, а жалобы представил в министерство народного просвещения, в результате чего получился перевод Куна в Виленский учебный округ на должность помощника попечителя, где он оставался по день смерти, последовавшей 24 октября 1888 г. Что рассказ наш о назначении Куна главным инспектором вполне правдоподобен, можем указать на то обстоятельство, что нам, по тщательном розыске, не удалось найти в канцелярии генерал – губернатора ни переписки по поводу назначения, ни формулярного его списка. Нет ни того, ни другого и в канцелярии управления учебными заведениями Туркестанского края. Разумеется, могло изъять из дел эти документы только лицо заинтересованное в них, а кроме Куна вряд ли это кому- нибудь было нужно. К характеристики Куна можем сообщить еще, что он был большой любитель редких восточных книг и ковров, и во время походов то и другое собирал в большом количестве gratis, так что о нем старожилы говорят, что трудно сказать, книги ли он завертывал в ковры, или ковры в книги, так много вез он тех и других в Ташкент после каждого похода. Библиотека оренбургского отдела Императорского русского географического общества также значительно пострадала от Куна. А. Л. Куном составлен в 1871 и 1872 годах первый фотографический альбом снимков видов, предметов старины, типов разных национальностей и т. д. Альбом составлен неудовлетворительно и изобличает составителя в слабом знакомстве с делом, но зато А. Л. не упущена другая сторона – альбом в семи экземплярах обошелся казне в несколько десятков тысяч рублей. Во время кокандского похода в 1875 году А. Л. Кун заявил К. П. фон – Кауфману, что его в Андижане ограбили на сумму до 15000 рублей, и хотя такое заявление было по меньшей мере странное, так как никому и в голову не придет брать с собой в поход на такую сумму имущества, однако, К. П. после продолжительного торга уступил и приказал выдать Куну 5000 рублей в счет контрибуции.
Вторым инспектором был Алексей Иванович Забелин с 20 сентября 1882 года до 2 мая 1889 года. Высшее образование получил в московском университете по медицинскому факультету, где кончил курс в 1848 году со степенью лекаря. Проходил службу сначала во флоте врачом до 1855 года, затем занимал должности городского и уездного врача до 1860 года, потом был чиновником особых поручений при тверском губернаторе, редактором неофициальной части “Тверских губернских ведомостей” и делопроизводителем тверского губернского правления до 1863 года, в 1864 году назначен директором молодечнянской учительской семинарии, в 1867 и 1868 годах занимает место товарища прокурора при владимирском окружном суде, в 1869 году чиновника канцелярии обер– прокурора святейшего синода, в 1870 году директора екатерининского учительского училища в г. Тамбове, с 1872 года обер – секретарь святейшего синода и с 1881 года до назначения на должность главного инспектора училищ Туркестанского края состоял цензором петербургского цензурного комитета. Назначен инспектором по рекомендации М. Г. Черняева (Сотрудников М. Г. Черняева, вывезенных им из С. – Петербурга, ташкентцы называли зулусами, потому что, как передают старожилы, они были очень похожи на зулусов нашего гениального сатирика Салтыкова – Щедрина. За зулусов однажды поплатились ученицы одного из классов женской гимназии. Многие из них, разумеется, дома слышали от старших, что с новым генерал – губернатором приехали какие то зулусы и потом стали об этом рассказывать своим подругам в гимназии. Когда узнала об этом старшая классная дама, то сделала им внушение, чтобы они не говорили разный вздор и оставила без обеда. На вопрос родителей, за что ученицы были наказаны, отвечали, что их наказали за каких – то диких людей – зулусов, приехавших с генерал – губернатором. Оставил службу потому, что министерство народного просвещения начало косо смотреть на его деятельность, да и сам Забелин, вероятно, уже чувствовал, что для должности главного инспектора он непригоден. А. И. в делах просвещения ни малейшего понятия не имел, всем ведала канцелярия, а если когда и делал сам те или другие распоряжения или высказывал соображения по тому или другому вопросу, то они, в большинстве, носили характер необдуманности и часто были совершенно нелепые. Большую часть времени А. И. проводил за картами в обществе военного капитана Александра Васильевича Макарова, прозванного Забелиным Суворовым (один из героев в романе Ильина “В новом краю”), одного гражданского инженера, сидевшего несколько раз в тюрьме, и директора женской гимназии Константина Ивановича Грацианского, прозванного Забелин за большую бороду Черномором и оставившего в Ташкенте по себе память и как директор и как преподаватель математики чисто анекдотического характера. А. И. умер 3 апреля 1900 года.
Третьим инспектором был Федор Михайлович Керенский с 2 мая 1889 года до 20 сентября 1910 года. По окончании курса в пензенской духовной семинарии, он два года был учителем уездного училища, затем поступил в число студентов казанского университета по филологическому факультету, где кончил курс в 1869 г. Ф. М. последовательно проходил должности преподавателя и инспектора в первой казанской гимназии и директора вятской и симбирской гимназии.
Четвертым инспектором с 13 декабря 1910 года. состоит Аркадий Александрович Соловьев. По окончании курса в казанском университете по историко-филологическому факультету, с июля 1877 года до 14 февраля 1897 г. проходил должности преподавателя и инспектора во второй казанской гимназии, затем директора народных училищ Саратовской губернии до 7 ноября того же, 1897 года, а с этого времени до назначения на настоящую должность состоял окружным инспектором казанского учебного округа.
1 марта 1877 года учреждена должность инспектора народных училищ Туркестанского края, район деятельности которого суживался по мере того, как учреждались инспекторские должности для отдельных областей и, наконец, и Сырдарьинская область с 23 февраля 1904 года поделена на два инспекторские района, при чем гор. Ташкент вошел в первый инспекторский район. Надзор инспекторов народных училищ был, так сказать, второй инстанцией надзора, после главного инспектора, за низшими народными школами до 25 мая 1900 года, времени учреждения должности директора народных училищ в Сырдарьинской области, и с того времени стал уже по счету третьим надзором, если считать таковой сверху, и первым, что правильнее, если считать снизу. Должность инспектора народных училищ в последовательном порядке занимали: Н. П. Остроумов (с 14 мая 1877 года до 1 августа 1879 года), П. И. Азначеев (с 9 августа 1879 года до 9 декабря 1882 года), А. И. Неудачин (с 9 декабря 1882 года до 1 июля 1885 года), П. И. Азначеев (с 1 июля 1885 г. до 16 октября 1886 г.), М. А. Меропиев (с 16 октября 1886 года до 1 июня 1888 года), Н. К. Смирнов (Николай Кириллович Смирнов имел большую слабость к картам, а в других отношениях представлял из себя то, что у нас принято называть “милый малый” или человек, как говорится, на все руки. В следствии пристрастия Н. К. к картам от него прежде всего старались избавится как от преподавателя и избавились с повышением для него, предоставив ему должность инспектора народных училищ, а когда по той же причине и на этой должности оказался неудобен, то сплавили его приличной рекомендацией, как естественника по специальности, на должность V класса – чиновника особых поручений при генерал – губернаторе по сельскохозяйственной части. В 1896 году Смирнов был командирован как уполномоченный представитель от Туркестанского края на нижегородскую выставку, во время которой он промотал большую часть экспонатов, после чего, по официальным данным, без вести скрылся, на самом же деле проживал в Петербурге, где его видели некоторые ташкентцы (Н. И. Иванов, Н. П. Остроумов и др.), года четыре тому назад, в виде типа Максима Горького “На дне”. Этот пример приводится нами, как бесполезные, а иногда прямо вредные для дела люди, но милые и приятные в обществе, на окраинах двигаются вверх по служебной лестнице), (с 1 июня 1888 года до 7 декабря 1892 г.), С. М. Граменицкий (с 15 декабря 1892 г. до 1 августа 1900 года.), Е. А. Николаев (с 21 сентября 1900 г. до 1 августа 1908 г.) и Н. Ф. Сайфи состоит с 1 августа 1908 года.
25 мая с 1900 года, как сказано выше, учреждена должность директора народных училищ Сырдарьинской области. Эту должность с 1 августа 1900 г. занимает С. М. Граменицкий.
Были попытки установить надзор и за туземными школами. В 1890 году, при назначении на должность инспектора народных училищ третьего района знатока сартовского языка и быта В. П. Наливкина, ему вменялось в обязанности исключительно заниматься наблюдением за туземными школами Сырдарьинской, Ферганской и Самаркандской областей и изучением постановки учебного дела в этих школах. Но это продолжалось недолго, всего 3 – 4 года. Вследствие недоразумений, возникших у Наливкина с властями, ему было предложено обратиться к прямым обязанностям раннего инспектора и переехать на жительство из Ташкента в Самарканд. (Причиной разлада послужила статья Ф. М. Керенского, напечатанная в ноябрьской книжке “Журнала министерства народного просвещения” за 1892 год под заглавием “Наши учебные заведения, - Медресе Туркестанского края”. Так как статья представляет ряд сокращенных выдержек из отчетов В. П. Наливкина о мусульманских школах Туркестанского края за 1890, 1891 и 1892 годы без ссылок на автора, то В. П. этим обстоятельством был очень огорчен, приносил жалобу начальнику края барону А. Б. Вревскому, но в результате он же был признан виновным и переведен из Ташкента в Самарканд с устранением от заведывания туземными школами.
Директор учительской семинарии М. А. Миропиев, сличавший статью Ф. М. Керенского с подлинными отчетами В. П. Наливкина, нашел, что из 34 страниц указанной статьи только 55 строк составляют собственность автора, о чем и сделал соответственные надписи на книжке журнала, хранящейся с этой надписью в одном из ташкентских учебных заведений. Насколько был прав или неправ в этом деле Ф. М. Керенский судить не беремся, так как лишены возможности проверить доводы В. П. Наливкина и М. А. Миропиева, можно же только одно сказать, что атмосфера в то время в учебном ведомстве в Ташкенте была ненормальная).