Богатый купец немецкий подданный иудейского вероисповедания Луи Зальм (по документам Лазарь/Самуил Александрович Соломон, в некоторых источниках его упоминают как Луи Зельма, или  даже Луи Сельма) в конце XIX-го века легализовался в Российской империи и повел агрессивную финансовую стратегию. Под удары его коммерческой активности попало и Туркестанское генерал-губернаторство с административным центром Ташкентом. Скупал всё, что лежало в пределах досягаемости его рук, и основывал новые предприятия под вывеской «Акционерное общество Луи Зальм», имевшего с 1907 г. штаб-квартиру в Казани, где Л.Зальм числился казанским купцом.
 
Л.Зальм родился в Бадене в 1862 г., получил хорошее образование, владел немецким, английским, французским, русским и другими языками,  в 1888 г. по одному ему известным причинам выбрал Казань в качестве штаб-квартиры для своего бизнеса и занялся экспортом, в основном, в Германию мехов и кожи. В предпринимательстве он использовал известную ротшильдовскую схему: имел родственников-контрагентов в различных городах Европы. В Ташкенте Л.Зальм появился приблизительно в 1890 г. и попытался вторгнуться в сферу заготовки сырья и отходов животноводства. В частности, он начинал заниматься скупкой, переработкой и экспортом кишок животных. Но эта ниша в ташкентском бизнесе уже была занята авторитетным ташкентским купцом коммерции советником российским подданным этническим немцем Г.В.Дюршмидтом и его семейным кланом.
 
Дюршмидт
Семья Г.В.Дюршмидта у собственного павильона. Г.В.Дюршмидт стоит, по всей видимости, третий справа.
 
Г.В.Дюршмидт первым в регионе стал использовать в переработке это бросовое ранее сырье. Детали этой конкуренции Г.В.Дюршмидта и Л.Зальма неизвестны, но последний через несколько лет сократил скупку и переработку кишок животных и переключился на заготовку шкур, пошив военного обмундирования и обувное производство.
 
В советские времена в Ташкенте была известна швейная фабрика «Красная заря/Кызыл тонг» около северного вокзала. Она была основана в 1907 г. АО «Луи Зальм». Сам владелец до революции не дожил, его фабрика  была впоследствии национализирована, ее прибрал к рукам экономический отдел штаба Туркестанского фронта, так как фабрика шила военное обмундирование; в дальнейшем это было социалистическое предприятие, кстати говоря, безубыточное, выпускавшее качественную продукцию. Первоначально швейная фабрика Л.Зальма помещалась на окраине города: там, где Московская улица переходила в Чимкентский тракт. Здесь по левой стороне Чимкентского тракта  располагался «Склад сырья Луи  Зальма» и неподалеку —  «Обмундировальная фабрика Луи Зальма», занимавшаяся пошивом военного обмундирования по заказам ТуркВО. Новое здание «Красной зари» было построено в 1926 году, а в старое помещение перевели табачную фабрику, которая тогда называлась «Уртак».
 
Зальм 2
Церемония открытия юбилейной выставки. Справа павильон Ярославской большой мануфактуры. Фото И.К.Лозинского.
 
Экспортные поставки приносили Л.Зальму хорошую прибыль, со временем его бизнес  развивался, в 1909 г. он принимает участие в знаменитой юбилейной XXV-ой Туркестанской сельскохозяйственной выставке в Ташкенте, где отметился не только цвет губернского купечества, но гости из-за рубежа. Для предпринимателей это было затратно, но престижно. И бывший конкурент Л.Зальма Г.В.Дюршмидт, и авторитетные ташкентские виноделы братья Первушины, и наследники Н.И.Иванова, и Д.Л.Филатов,  и наследники И.Д.Тезикова, и пивовар Ю.Давыдов, — всех не перечислишь, построили в сквере и городском саду более полутора сотен собственных павильонов. Осмотреть все экспонаты и, чего греха таить, продегустировать некоторые за один день было невозможно. На это и был нацелен коммерческий расчет оргкомитета: неоднократное платное посещение выставки экскурсантами.  Л.Зальм не мог отставать от грандов ташкентского купечества, он построил персональный павильон в горсаду. По результатам выставки кожевенный завод Л.Зальма был удостоен почетного диплома «за выделку кож и мехов отличного качества». Но это была не выдающаяся, а  рядовая — как признание заслуг —  награда: почетные дипломы получили почти все участники. Виноделы братья Первушины, например, для сравнения, получили три золотые медали, виадук полковника Н.Ф.Еранцева тоже был удостоен трех золотых медалей.
 
Во время выставки Л.Зальм удивил коллег и газетчиков неординарным коммерческим ходом: он выкупил у администрации выставки за 800 рублей деревянный забор, которым окружили сквер. Для понимания оценки забора: это 80 золотых николаевских золотых червонцев, фунт (409 граммов) аральской зернистой икры тогда стоил полтора рубля. Выставку курировала военная администрация, но мероприятие было организовано на принципах самоокупаемости: вход был платным,- поэтому сквер, который до этого был проезжим, обнесли забором и соединили пешеходным мостом с горсадом. Думается, что штаб ТуркВО помог оргкомитету выставки с выгодными поставками стройматериалов во время подготовки мероприятия, так как в строительстве павильонов принимали участие туркестанские саперы. Тут-то и появился перед председателем оргкомитета выставки подполковником В.Н.Дунин-Барковским коммерсант Л.Зальм с предложением выкупить после окончания выставки забор. Наверное, он сказал: «Я сделаю вам предложение, от которого вам трудно будет отказаться»...
 
Интересно, что Л.Зальм в Ташкенте собственного жилья не имел, только производственные площади. Очевидно, он все свое время проводил в разъездах, ограничиваясь набегами в Туркестан из Германии, Швеции и других европейских стран. А в  Казани имел довольно непрезентабельный по антуражу офис своего акционерного общества. Но где же он временно проживал или останавливался во время командировок? В книге историка С.Горшениной «La route de Samarcande: l’Asie centrale dans l’objectif des voyageurs d’autrefois» (Genève : Olizane, 2000) была опубликована фотография дома О.Порцева на улице Николаевской в Ташкенте с подписью: «Ташкент. 1907 г. Особняк купца Самуила Сальма. 1907 г. Фото из архива Самуила Сальма. Коллекция Жана-Жака Фере [внук Самуила Сальма]». К сожалению, потомки Л.Зальма ошибаются, он не был владельцем этого дома напротив сквера. Здание принадлежало известному и уважаемому ташкентскому купцу О.Порцеву, в подвале располагалась типолитография О.Порцева. Но, вероятно, Л.Зальм снимал комнаты в этом доме во время приездов в Ташкент.
 
Зальм1
Главный вход на выставку. Часть забора попала в кадр. Фото И.К.Лозинского.
 
В книге С.Горшениной приводятся небольшие воспоминания правнука О.Вебера о Л.Зальме: «он занимался вывозом пушнины и имел собственный торговый дом в Туркестане, где он прожил четырнадцать лет. Сначала в Самарканде, затем с 1905 г. в Ташкенте. Каждый год вместе со своей женой Полиной Бехер, родившейся во Франкфурте, и двумя дочерьми Александрой и Верой, он возвращался в Европу на летние каникулы: сначала он следовал по Закаспийской железной дороге, затем по Волге на теплоходе в Москву, оттуда продолжал путь поездом до Европы. Не имея возможности вернуться в Туркестан из-за начала Первой мировой войны, он был вынужден закрыть там свой торговый дом, оставить свой большой особняк в Ташкенте и перенести всю свою торговую деятельность из Туркестана в Стокгольм».
 
дом Порцева
Слева от Госбанка двухэтажный дом О.Порцева на улице Николаевской. Дореволюционная открытка.
 
И опять потомки Л.Зальма ошибаются. После начала Первой мировой войны казанский купец Л.Зальм был интернирован как немецкий подданный, казанское жандармское управление выслало его в Вятку. И на этом не остановилось. Против него дважды проводилось расследование, и Л.Зальма заключали в тюрьму. Первое расследование касалось его экспортного бизнеса. С началом войны экспорт туркестанских кож в неприятельскую страну, какой стала Германия, жандармы расценили как антигосударственную деятельность. Л.Зальму удалось предоставить контраргументы: закупки сырья начались до начала войны. Второе обвинение касалось финансирования Л.Зальмом побегов немецких военнопленных и переправку их из России. Л.Зальм просил администрацию, чтобы ему разрешили выезд из России в Данию к жене, но и в этом жандармы ему отказали. После начала войны доскональное знание Л.Зальмом российского рынка кожи было приравнено к секретной информации, кожа и меха стали стратегическим товаром. Высылка, расследования и тюремные заключения подорвали здоровье Л.Зальма, в конце 1916 г. он скончался от рака печени.
 
А что же забор на сквере? Скорее всего, Л.Зальм тогда же, в 1909 г., его выгодно перепродал как бывшие в употреблении стройматериалы. В Ташкенте испокон веков использовали такого рода стройматериалы в частном строительстве, и Л.Зальм, как видим, оказался в числе пионеров этого вида торговли. Частично, к сожалению, прибыль от туркестанских пиломатериалов была им в дальнейшем использована для финансирования побегов немецких военнопленных.
 
Ефрем Рябов