Теперь он выглядит иначе из-за пристроек, но я помню его именно таким. Мне было лет одиннадцать-двенадцать, когда впервые вошла в него без родителей, без цели ставить поминальные свечи, а просто из любопытства. Была с подружками, Викой и Наташей. Школа хоронила учителя, все разошлись, а мы остались на кладбище, чтобы заглянуть в церковь. Помещение было пусто, пахло ладаном, свечи тускло догорали, со стен смотрели лики неизвестных нам святых. И вдруг из алтаря вышел пожилой священник и заговорил с нами. Не агитировал, не спрашивал, крещены ли мы, ничего лишнего, - взял да провёл интереснейшую экскурсию по храму и всё. Но с этого дня церковь Александра Невского стала для меня своею. Нигде не чувствую себя так свободно, без напряжения, что сделаю что-то не по правилам, обнаружу свою полную неосведомленность и невоцерковленность. И, хотя алтарная часть увеличивалась дважды, а паперть перестроена, храм Александра Невского единственный, который не потерял свой первоначальный облик.
До начала 20 века на городском кладбище Ташкента церкви не существовало. Читала, что отпевание проводили в часовне иконы Всех скорбящих Радость, построенной в начале 1870-х, но я никаких документов об этом пока не находила. Церковь же Александра Невского строилась в 1902-1905 годах и открылась как церковь-часовня, приписанная к Спасо-Преображенскому военному собору, а значит находилась в ведомстве О. Протопресвитера военного и морского духовенства. И вот находится архивный документ от 4 февраля 1913 года. Это многостраничный рапорт благочинного церквей города Ташкента протоиерея А. Маркова епископу Иннокентию (Пустынскому) о передаче в епархиальное ведомство кладбищенской Александро-Невской церкви и об открытии при ней отдельного причта. Интереснейшее свидетельство не только борьбы военного и градского (городского) духовных ведомств за храм, но и того, каким было тогда кладбище, приход церкви, как осваивались прилегающие к кладбищу земли и т.д. Оказывается в 1900 году провели "перечисление", то есть ревизию всех православных церквей Туркестанского края и к военному ведомству отнесли не только большее число храмов, но и самые благоустроенные и лучшие по духовенству. Например, Спасо-Преображенский собор отошел в ведение О. Протопресвитера. Поэтому и пришлось бороться за церковь-часовню Александра Невского.
Весь документ приводить не буду, разумеется, но то, что показалось интересным перескажу. Протоиерей Марков обращает внимание на то, что поскольку кладбищенскую церковь-часовню отнесели к военному ведомству, для гражданских она была заперта с 1905 по 1913 год, а ключи хранились причтом военного собора далеко от кладбища. Открывали церковь лишь 4-5 раз в году: в день храмового праздника и в дни вселенских поминовений усопших (родительские дни). Об этом расклеивали оповещения по городу и извещали в газетах. В остальное время церковь даже не охранялась. Летом, пишет протоиерей, " при отсутствии красивых окрестностей, городское кладбище охотно посещается населением, куда его привлекают не только родные могилы, но и чудная, обильная кладбищенская растительность, и только Божий храм, проникнуть в который нет возможности для посетителей, представляет унылый и запущенный вид".
О площади кладбища: Городское самоуправление в 1905 году расширило кладбище купив для него 8 десятин земли. Таким образом вся площадь кладбища занимает до 25 десятин земли. В 1910 году на нем было погребено 1696 и в 1911 году - 1487, из которых военных умерших числилось всего 111, а городского населения 3183 человека. Просьбу о переводе церкви в гражданское ведомство и открытии в ней самостоятельного причта протоиерей обосновывает быстрым ростом русского населения Ташкента. К 1910 году православных насчитывалось 47306 человек. Кроме того, указывает он, близ кладбища образовывается целый новый поселок на так называемых "Никифоровских землях". На них мимо кладбища планировалось провести из города электрический трамвай, что должно способствовать дальнейшему росту поселка. Споры и разногласия продолжались еще два года и только в октябре 1915-го при церкви Александра Невского учредили самостоятельный причт в составе священника и псаломщика и она стала обычной приходской церковью. Позднее к ней была приписана часовня на кладбище для отпевания заразных умерших. А часовни, построенные на могилах полковника Жемчужникова, первого коменданта ташкентской крепости, и пока неизвестного мне Заушкевича, были ещё ранее 1905 года приписаны к храму Иосифа и Георгия, в котором в советское время располагался кукольный театр. Часовню Жемчужникова я хорошо помню. Маленькая, меньше Гориздро, она стояла справа от дороги, рядом был навес и под ним отпевали покойных. Сейчас на этом месте новая церковь "Всех скорбящих Радость". А склеп Жемчужниковых остался под полом этой церкви. Но рядом со стеной мы видели плиту с фамилией Жемчужниковых. Надо уточнить. Когда увеличивали алтарь церкви Александра Невского пришлось и прах Пославсих перенести, склеп их фамильный тоже под церковью оказался, да и первый ряд других могил тоже переселили. Кладбище переполнено до отказа.
В 1917 году к храму Александра Невского приписали ныне снесенную Богородице-Рождественскую церковь-часовню при Ташкентской городской больнице на Жуковского. Эта часовня долго сохранялась как здание, в ней морг был в 1955 году. После революции церковь Александра Невского стала обновленческой и не все хотели в ней молиться. Молились и старались отпевать покойных под навесом около часовни Жемчужниковых. Там служили по-старому. Недавно храм Александра Невского отремонтировали, иконописцы из России приезжали, расписывали стены. Надеюсь, поживет ещё старый храм вместе с кладбищем, которое давно уже стало мемориальным.
