Ташкентская ярмарка
Одной из главных забот первого начальника края было развитие торговли в крае и, в частности, в Ташкенте. 16 мая 1868 года было сделано начальником города, по приказанию генерал-губернатора, распоряжение, что с 19 мая того года старый базар в туземном городе закрывается, а взамен его открываются две ярмарки в новом, европейском городе. В 1869 году был образован ярмарочный комитет под председательством полковника Александра Ивановича Глуховского и с этого времени стали щедро отпускаться средства на устройство ярмарочных рядов, биржи (здание, выстроенное для биржи в 1870 году, никогда не выполняло своего прямого назначения, а долгое время заменяло городской театр, в 1908 году оно было приспособлено для помещения холерных больных, потом же составляло заразное отделение городской больницы), на содержание ярмарочного комитета, ярмарочной полиции и другие расходы. Так например, содержание ярмарочного комитета стоило ежегодно 14500 рублей. На постройки и содержание ярмарки с 1870 года до 1879 года казной было израсходовано 509793 рубля ( в том числе: 1) на содержание ярмарочной администрации 134558 руб; 2) на покупку земли под ярмарку 33677 руб; 3) на устройство ярмарочных зданий 219673 руб; 4) на устройство шоссе и мостов 62450 руб; 5) на ремонт зданий и шоссе 25694 руб и 6) на разные расходы 33738 руб).
(ярмарочные постройки)
Чтобы привить торговлю в Ташкенте генерал фон-Кауфман освободил туземных и иностранных торговцев от уплаты зякета во время ярмарочной торговли, что лишало казну 100000 р. только за два года – 1971-872 г. Под ярмарочную площадь и постройки рядов и других зданий отведено было громадное место в той части городских земель, где был сад Мингурюк (1000 урюков), а позже помещались лесные склады, хлебный базар и пр. Эта местность первоначально была приобретена военным ведомством для своих нужд (с 1866 года по 1870 года здесь были огороды разных войсковых частей, квартировавших в Ташкенте), но генерал-губернатором была изъята из его ведения с вознаграждением за утрату. Кроме того приобретались земельные участки под ярмарочную площадь у частных владельцев. Общее количество земель, входивших в состав ярмарочной территории, равнялось 417 десятинам и 1839 саженям. По первоначальному проекту предполагалось установить по две ярмарки в год – весеннюю и осеннюю, но так как на первую никто не пожелал явиться, то ограничились одной осенней, и после первой же ярмарки комитет убедился, что и осенняя ярмарка не привьется, и он прибегнул к такой мере: испросил в ноябре 1870 года разрешения начальника края обязать торговцев туземного города привозить товары на ярмарку. И эта мера не помогла, ярмарка не пошла. Между тем ярмарочный комитет доставлял, куда следует, отчеты о миллионных оборотах и громадном привозе и вывозе товаров; в одном году, например, привоз был показан на сумму свыше 10 миллионов рублей. Ярмарочный комитет время ярмарки менял ежегодно. Так в 1870 г ярмарка была с 15 октября по 12 ноября, в 1871 г с 16 октября по 1 ноября, в 1872 г с 1 октября по 1 ноября и т.д. Доход от ярмарки в пользу казны на занятые помещения за первые 4 года, в среднем, ежегодно равнялся 2258 руб, а в 1873 г – 1717 руб. С 1 января 1875 г зякет был отменен и взамен того была введена плата за свидетельства на торговлю, но ярмарочный комитет, чтобы местные торговцы не очень сильно роптали, что их гонят на ярмарку насильно, возбудил ходатайство перед начальником крае об освобождении от нового налога тех из торговцев, которые прибывали на ярмарку. Генерал-губернатор не решился сам принят такую меру и вышел в сношения с казенной палатой, которая ответила, что отмена налога будет делом противозаконным и, между прочим, сообщила начальнику края свой взгляд и на принуждение местных торговцев являться на ярмарку в таких выражениях, что нельзя заставлять не желающих являться на ярмарку и базары, так как торговля и промышленность в России свободны для лиц всех свободных состояний, и крепостной труд отменен манифестом 19 февраля 1861 г. Вследствие этой переписки К. П. фон-Кауфман 9 августа 1876 года отменил обязательную явку местных торговцев на базары и ярмарку в новый город. Необходимо заметить, что К. П фон-Кауфману трудно было бороться в этом деле, его кругом обманывали, так как заинтересованных лиц из высшего и среднего чиновничьего круга в ярмарочных делах было немало, кто производил постройки, кто числился в комитете, получая от 1000 до 1500 руб в год, кто получал особые поручения по ярмарке и т.д. Даже в самой канцелярии генерал-губернатора были чиновники на жаловании от комитета, особую любовь к которым проявлял председатель комитета и начальник города Виктора Юльянович Мединский. Затем, благодаря ярмарки, существовало особое зякетное управление, которое было открыто 1 апреля 1872 года и закрыто 10 декабря 1874 года, когда его дела приказано было генерал-губернатором передать ярмарочному комитету. На содержание зякетного управления отпускалось по 8972 рубля в год. Словом, хищения казенных денег производились самым бесцеремонным образом. И только государственный контролер в 1876 году открыл глаза фон-Кауфману, изложив в большой и подробной, тщательно и спокойно составленной бумаге всю закулисную сторону ташкентской ярмарки, не указывая, впрочем, на лиц. Должно быть доводы государственного контролера были настолько убедительны, что К.П. тотчас же письмом поблагодарил его за корректное отношение к делу, не возбуждая ничьего личного самолюбия. С того времени отношение начальника края к ярмарочному делу в городе Ташкенте изменилось: выдачи кредитов прекратились, комитет сократился, разрешилась продажа частным лицам участков из ярмарочной площади по 20 коп за квадратную сажень, находившихся по правому берегу Салара, и по 10 коп за квадратную сажень на левом берегу этого арыка; часть ярмарочных помещений было передано под интендантские и артиллерийские склады и, наконец, некоторая часть ярмарочных помещений, успевших принять уже к тому времени вид развалин, предлагалось сдавать в аренду под какие угодно склады, хотя бы и за самую низкую плату. Ярмарочный комитет был закрыт 1 апреля 1879 года, но был оставлен для надзора смотритель с окладом в 1500 рублей и несколько сторожей, а всего продолжало расходоваться около 2500 рублей в год.
К началу 20-го века ярмарка оставляла у жителей Ташкента одно воспоминание, что это было место диких оргий русских чиновников в обществе гетер низшего разбора и бачей (в числе любителей бачей были, между прочим, и видные деятели – редактор «Туркестанский Ведомостей» Николай Александрович Маев, главный инспектор училищ Александр Людвигович Кун и помощник управляющего канцелярией генерал-губернатора камер-юнкер Евгений Семенович Савенков. О первом по этому поводу в окружном штабе и в мужской гимназии имелись особые дела за 1881 и 1882 годы). Передавали, что некоторые старички генералы находили удовольствие иногда проводить там время. Следующий курьезный случай имел место 15 октября 1870 года при открытии ярмарки. В числе приглашенных на открытие был немец полковник А. И. Мозель и француз генерал В. Д. Дандевиль. Вечером, после обильных возлияний, публика стала расходиться по домам, других способов добраться в то или другое место в то время почти не было, полковник Мозель по дороге упал в арык и встать не мог, вслед двигался с веселой компанией генерал Дандевиль, который, узнав валявшегося полковника, торжественно сказал: «Французы переправляются через Мозель», перешагнул через него, а за ним тоже проделала и вся остальная веселая кампания. Этот инцидент дошел до сведения фон-Кауфмана, который вызвал Дандевиля и за шутку отругал его, но самолюбивый француз этого перенести не мог и немедленно оставил край, хотя фон-Кауфман готов был взять свои слова назад, для чего приезжал к Дандевилу с извинением, но не был принят. Ярмарочные празднества происходили в устраивавшимся для этой надобности павильоне на площадке древней высокой насыпи.
В 1888 году, ввиду недостаточности земли в русской части города, генерал-губернатором Н. О. Розенбахом было сделано представление военному министру о передаче городу земли ярмарочной территории и построенных на ней зданий, за исключением той части земли, которая, после упразднения ярмарочного комитета, получила другое назначение. 19 декабря того же 1888 года последовало Высочайшее повеление о передаче городу Ташкенту 184 десятин 2235 кв сажень земли бывшей ярмарочной территории со всеми находящимися на ней постройками. В число построек входили и сараи, занятые в то время артиллерийскими складами, которые должны были перейти в распоряжение города только тогда, когда артиллерийским ведомством для того будут выстроены собственные помещения. Вместе с тем означенным Высочайшим повелением городское общественное управление обязывалось предоставить в распоряжение туркестанского военного округа 34621 рублей, необходимых для покупки земли для расширения лагеря войск ташкентского гарнизона, но так как город такой суммы не имел, то ему было разрешено выдать ссуду из свободных остатков земских сумм Туркестанского края 30000 р с рассрочкой платежа в течение 9 лет.
Причины медленного развития торговли в Ташкенте
Торговля в Ташкенте долгое время шла тем же порядком, как и при кокандском владычестве, исключение составлял небольшой привоз некоторых товаров для маленькой тогда русской колонии.
До сооружения среднеазиатской железной дороги в обмене товарами могло принимать участие ограниченное число более или менее состоятельных торговцев, что, естественно, влияло на ненормальное повышение цен. Благодаря отдаленности оптовых рынков и плохим путям сообщения, ташкентская торговля находилась в исключительном положении. Товары при благоприятных обстоятельствах получались лишь через 4 – 6 месяцев, а потому и капиталы торговцев могли оборачиваться всего только один раз в год. С проведением среднеазиатской железной дороги условия торговли были облегчены и цены на предметы первой необходимости значительно понизились. Облегчение сношений с фабричными центрами, ослабив риск торговых предприятий, вместе с тем и расширило обороты капиталов. С проведением ташкентской железной дороги торговые обороты еще увеличились, так как доставка товаров в Ташкент и отсюда в Европейскую Россию стала происходить еще быстрее.
Из ввозимых товаров первое место принадлежало мануфактуре, затем шли галантерейные и бакалейные товары, железо, сталь, чугун, медь и изделия из них, чай, сахар, керосин, обувь и т.д.
Вывоз практически исключительно составляли сырые продукты скотоводства, земледелия (хлопок) и плодоводства.
Первые шаги русской торговли и промышленности в Ташкенте
В русской части города Ташкента прибывшими вслед за войсками русскими купцами прежде всего обращается внимание на устройство винокуренных заводов и открытие кабаков. В 1868 году в Ташкенте было: 5 винокуренных заводов – жены полковника Елизаветы Христиановны Жемчужниковой, купцов Ивана Ивановича Первушина (открыт в 1866 году) и Иннокентия Кузнецова, купчихи Натальи Яковлевны Федоровой и еврея турецкого поданного Пинхаса Абдрахманова, 44 кабака, 1 гостиница, 1 кафе-ресторан, 4 трактира, 10 ренсковых погребов, 1 оптовый винный склад 1 портерная. Заметим, что число домов в русском Ташкенте в том году было всего 270. Кроме того в том же году были в этой части Ташкента следующие промыслы и ремесла: шелкомотальная фабрика И. И. Первушина, 3 портняжных еврейских мастерских (Циперсона, Вайнера и Лейбы Зайделя), 1 золотошвейная, 1 кузнечное заведение, 2 плотничьих мастерских, 1 модный дамский магазин, 2 фотографии (еврея Вейншток и купца Хлудова), 1 золотых дел мастер, 2 часовых дел мастера, 2 мельницы, 1 мясная лавка, 5 булочных, 1 бойня с салотопней и 11 бань, при которых, в большинстве, содержались татарами проститутки-сартянки. В числе содержателей бань находились и офицеры (в семидесятых годах лучшие бани – на Обуховском проспекте и на углу Ирджарской улицы и Махрамского проспекта – принадлежали протоиерею А. Е. Малову. Первая в последствии перешла к сарту Таджи Юсупову, а вторая к немцу Авениру). Извозчиков было 35, в числе их держал биржевых лошадей прапорщик Иосиф Людвигович Биллевич (впоследствии член городской управы), который первый начал заниматься извозчичьим промыслом в Ташкенте в 1867 году. Экипажами служили длинные дроги с круглым расширением в задней части. Такого рода экипажи назывались гитарами.
Мануфактурная торговля
До завоевания края русская мануфактура проникла сюда в ограниченном количестве. Только с 1888 года начинают появляться сначала в Бухаре, а потом постепенно и в других городах края большие склады крупных русских фабрикантов. В Ташкенте в начале восьмидесятых годов начинают вести крупную торговлю мануфактурным товаром евреи Боруховы, обороты которых в начале 20-го века достигали 1500000 рублей, затем в половине восьмидесятых годов выдвигаются евреи Юсуф Давыдов и Юшша Рубинов, обороты первого в начале 20-го века достигали 2500000 рублей и второго 800000 рублей. Около этого же времени заводят торговлю троицкие купцы-татары Яушевы и Бакиров, обороты первых в 20-ом веке достигали 1200000 рублей, а второго достигали 700000 рублей в 1904 году, когда прекратились платежи. За ними шел Латифа Гаисович Яушев и его наследники, прекратившие платежи в 1906 году, обороты достигали 800000 рублей. Немного позже, года через 2-3, открыл торговлю сарт Бакиджан Дададжанбаев, обороты которого к 1896 году простирались до 800000 рублей, когда прекратились платежи. В 1895 году начал торговлю местный житель Каримжан Салимжанов, обороты его ко времени прекращения платежа в 1907 году достигли 600000 рублей. В 1906 году завели торговлю евреи братья Рубиновы, обороты которых ко времени прекращения платежей в 1908 году достигали 1000000 рублей (мануфактурный товар, чай и сахар служили евреям и местным источником приобретения денег. Обыкновенно забранный в большом количестве товар быстро продавался с уступкой нескольких процентов с покупной цены, а вырученные деньги шли на другого рода предприятия. С развитием хлопковой промышленности те же евреи и местные жители раздавали мануфактуру и чай с сахаром в задатки, вместо денег, под хлопок по высокой цене. Последний способ употребления товара, вместо денег, дал возможность некоторым туземным евреям нажить крупные капиталы (Юсуф Давыдов и другие). В 1904 году начали крупную торговлю евреи братья Вадьяевы, обороты которых достигали 1500000 рублей. С 1906 до 1908, времени прекращения платежей, вел торговлю при оборотах 700000 рублей, еврей Биниамин Пинхасов.
С 1897 года в Ташкенте начинают открывать свои склады крупные русские фабриканты. Первый склад был открыт Шлисельбургской мануфактурой, обороты которой простирались до 1000000 рублей. Дело вел доверенный Макарий Ильич Оленев, ранее бывший доверенным той же фирмы в Бухаре. В следующем 1898 году был открыт склад т-ва Циндель, обороты достигали 700000 рублей. В 1906 году начал работать склад Ивана Коновалова с с-м и Коншина, обороты достигали 1800000 рублей. С того же года работало т-во Гюбнер с оборотом до 1000000 рублей. С 1907 года открыты склады братьев Ясюнинских, обороты достигали 800000 рублей. В 1908 году открыты склады Бардыгина и Гусева, обороты первого были до 1200000 рублей и второго до 500000 рублей. В конце 1910 года приступили к устройству складов четыре фирмы Морозовых – товарищество Никольской мануфактуры Саввы Морозова (с 12 ноября 1910); компания Богородско-Глуховской мануфактуры, учрежденной Захаром Саввичем Морозовым; товарищество Тверской мануфактуры и товарищество мануфактуры Вакулы Морозова с сыновьями в местечке Никольском; последние три фирмы открыли склады в конце января и начале февраля 1911 года.
Почти вся мелочная мануфактурная торговля находилась в руках туземных евреев и узбеков. Из мануфактурных торговцев, снабжавших дам модными материями, можно упомянуть П. С. Дорожного (Кауфманский проспект) и торговый дом Яушевых (Ирджарская улица). Торговля Дорожнова была открыта в 1900 году и обороты ее простирались до 300000 рублей, торговля Яушевых была открыта в конце 19-го века, обороты достигали 250000 рублей.
Базарная торговля
Базарная торговля происходила в русском городе во многих местах, но главным образом сосредотачивалась на Воскресенском базаре, известным в простонародье под именем пьяного базара. Торговлю пищевыми продуктами забрали в свои руки сарты. Русские торговали мукой, колбасным товаром, молочными продуктами и отчасти рыбой и мясом, татары – хлебом, туземные и бухарские евреи галантерейным и бакалейным товаром. Вообще же русских торговцев и татар на Воскресенском базаре было мало, а на других базарах их совсем не было.
Торговля птицей была сосредоточена, главным образом, на курином базаре. В январе и феврале продавались дикие утки по 25-40 коп за штуку, в апреле бекасы и кулики, перепелы в августе. Зимой встречалось мясо диких свиней. Раки бывали в продаже осенью и зимой, привозились из Туркестана. Рыба бывала всегда, можно было найти осетрину (25-40 копеек фунт), сазанов (6-12 коп), усачей (7-15 коп), сомов (5-15 коп), щук и жерехов. Рыба привозилась из Сырдарьи. Свиное мясо, ветчина, колбаса, сало, поросята перед праздниками Рождества Христова и Пасхи и осенью привозились в значительном количестве из Аулие-ата, Аулие-атинского уезда, Пишпека, Пржевальска и европейской России. Свиное мясо и продукты из него продавались от 20 до 35 коп за фунт. Сыр русский и местного приготовления из Аулие-атинского уезда (приготовлялся немцами колонистами) продавался по 30-35 коп, до проведения железных дорог русский сыр продавался до рубля за фунт. Мед в зимнее время привозился из Семиреченской области, продавался 18-22 коп за фунт. Мясо в Ташкенте продавалось неважное. Объяснялось это тем, что до прихода русских туземцы смотрели на крупный рогатый скот только как на рабочую силу, а о разведении мясных пород никогда не заботились. Баранина на рынке бывала исключительно местной киргизкой овцы. Баранина на 3-5 коп продавалась дороже, что объяснялось большим потреблением ее туземцами. Телятина бывала на базаре не всегда и плохого качества.
Зелени и овощей в Ташкенте было много: редис, салат, шпинат встречались и зимой; огурцы появлялись в продаже в начале апреля. Долгое время на ташкентские базары в русской части города зелень доставляли исключительно русские поселенцы, затем местные жители по этой части совершенно вытеснили русских. Клубника продавалась в апреле, мае черешня, в начале июня вишня, урюк, малина, кок султан (бухарская слива), в начале июля персики разных сортов, ранний виноград, ежевика и небольшие дыни. В половине июля продавались разных сортов дыни и арбузы, которых были целые горы.
В начале 20-го века в Ташкенте очень жаловались на дороговизну, это зависело, кроме общих причин, еще и от того, что места, занимаемые торговцами на Воскресенском базаре и в других местах, сдавались по баснословно высоким ценам. Так, например, некоторые торговцы хлебом, зеленью и колбасами вносили в доход города арендной платы до 100 рублей в год за один квадратный аршин.
В первое время по завоевании Ташкента торговая мера и торговый вес употреблялись местные. В 1871 году Н. Ф. петровский возбудил вопрос о принудительной замене местных мер и веса русскими мерами и весом, но оказалось, что в этом не было надобности – узбеки сами постепенно вводили русские меры и вес, и к 1876 году они вошли в Ташкенте во всеобщее употребление.
Производство спирта и водок
Винокуренных заводов в Ташкенте в 1868 году было 5 – Жемчужниковой (существовал до 1883 года), Первушина, Иннокентия Владимировича Кузнецова, Федоровой и Пинхаса Абдрахманова. В 1869 и 1870 годах существовал еще завод симбирского мещанина Ивана Лебедева. Выкурка спирта, по преимуществу, производилась из винограда, как наиболее дешевого продукта.
В 1877 году винокуренных заводов было 4 (Жемчужниковой, Первушина, Абдрахманова и Майорова) и водочный завод (Жемчужниковой).
В 1886 году в Ташкенте хлебно-винокуренных заводов было 4, из которых действовало только 2 – Первушиных и А. Е. Громова – хорошо известный в Туркестанском крае Александр Егорович Громов, возвратившись в Ташкент после ахал-текинской экспедиции, во время которой он был поставщиком самых разнообразных предметов, с капиталом до 500000 рублей, задумал ряд торгово-промышленных предприятий, в числе которых первое место занимало производство спиртных напитков, но так как он по характеру своему совершенно был непригоден для мирных занятий промышленника-торговца, то скоро, лет через 5-6, прогорел и выехал из края бедняком. А.Е. старый скобелевский ветеран, который быстрыми и смелыми действиями сумел в ахал-текинскую экспедицию доставлять армии и продовольствие и верблюдов. У А. Е. всегда было свежее мясо, и когда полки в этом нуждались, он доставлял его в каком угодно количестве. За участие в русско-японской войне А. Е. награжден чином действительного статского советника и орденом св. Владимира третьей степени с мечами) (Громовым завод был куплен в 1883 году у Пинхаса Абдрахманова и действовал 5-6 лет), а в двух других Майорова (возник в 1876 году и считался в то время лучшим заводом в Ташкенте) и Н. И. Иванова (построен в 1877 году) винокурение не производилось. Завод наследников Майорова не действовал со 2 апреля 1882 года, вследствие расстройства денежных дел, а Н. И. Иванова с 10 марта 1881 года с момента возникновения его же и такого же завода в городе Аулие-ата, где условия хлебного винокурения были лучше – хлеб был дешевле и зима продолжительнее. Фруктово-водочных завода было также 4, из них действовало 3 – Первушиных, А. Е. Громова и Н. И. Иванова, четвертый Майорова не действовал по той же причине, как и хлебно-винокуренный завод. Водочных заводов с приготовлением специальных водок было 2 – Н. И. Иванова и А. Е. Громова; водочных заводов, производивших очистку вина, один – Первушиных, спирто-очистительный завод был также один тех же Первушиных. Оптовый склад вина и спирта с рассрочкой платежа акциза был один Н. И. Иванова.
На двух хлебно-винокуренных заводах в 1886 году в Ташкенте было выкурено спирта 552516 градусов из общей выкурки по заводам в крае 1237199 градусов. Кроме того хлебный спирт поступал в Ташкент с завода Н. И. иванова из Аулие-ата, а фруктовый из Самарканда. Акциз в 1886 году взимался казной по 8 коп за градус выкурки хлебного спирта предшествующих лет, по 9 коп за градус выкурки этого года, а за виноградный спирт выкурки 1885 года по 3 коп за градус и по 4 коп за градус выкурки 1886 года.
В 1909 году, по данным акцизного управления, в Ташкенте из четырех винокуренных заводов действовал один – торгового дома Первушин и с-вья. Произошло это от того, что пшеница и виноград, из которых производилась здесь выкурка спирта, очень подорожали. Торговые фирмы находили более выгодным для себя выписывать спирт из Европейской России, чем самим производить выкурку. Мест выделки и продажи напитков в том же году было: водочных заводов товарищества наследников Н. И. Иванова 1, оптовых складов вина и спирта с рассрочкой акциза 3 – товарищества н-ков Н. И. Иванова, торгового дома Первушина с-вья и Никиты Яковлевича Пугасова (умер 20 апреля 1911 года). При винокуренном заводе торгового дома Первушина с-вья имелось ректификационное отделение с подвалом, из которого и производился выпуск винного спирта винокуренного завода, склад этой фирмы был открыт для выпуска вина и спирта, привозимого из Европейской России.
Виноделие
Виноделие в Ташкенте, вероятно, возникло очень давно, но при мусульманском владычестве оно не могло существовать явно, так как этот вид промысла строго преследовался, и лица, употреблявшие вино, подвергались суровому наказанию. С возникновением в 1866 году винокуренных заводов И. И. Первушина и Е. Х. Жемчужниковой при них стало приготовляться и виноградное вино, приготовляли вино и на домах некоторые из русских обывателей (порядочное вино приготовлял протоиерей А. Е. Малов). В 1870 году делал попытку завести виноделие подполковник Николай Николаевич Раевский, но его попытки оказались неудачными. Приготовление производилось первобытным способом – виноград топтался ногами. Прессы появились в начале восьмидесятых годов 19 века, а фильтры лет через пять после прессов. Виноград в то время покупали 10-20 коп за пуд. Вина приготовлялось немного и оно не выдерживалось. Несмотря на баснословную дешевизну винограда, бутылка плохого, невыдержанного вина продавалась по 40 коп.
Более или менее правильная постановка винодельного дела началась с 1877 года, когда на эту отрасль промышленности обратил свое внимание старейший из предпринимателей Туркестанского края Н. И. Иванов (умер 13 февраля 1906 года). Последний, а за ним и Первушины завели в окрестностях Ташкента и в других местах свои виноградники. У той и другой фирмы виноградники занимали приблизительно по 25 десятин.
В начале 20-го века занялись виноделием: Пугасов, еврей Исай Маркович Стекольников (бывший винодел Н. И. Иванова), Шевченко и армяне. Последние продавали ташкентское вино в погребках под видом «кахетинских» и других кавказских вин.
По официальным данным вина в 1892 году было приготовлено в трех заведениях 11110 ведер. Этим делом было занято 3 мастера и 31 рабочий. В 1902 году в трех заведениях было выделано вина до 8000 ведер. В 1904 году выделка вина простиралась до 25000 ведер. В 1912 году в Ташкенте двумя фирмами Первушиных и Ивановых приготовлялось 80000 ведер вина, причем половина из своего винограда.
По качеству ташкентское вино стояло не очень высоко, но и плохим его назвать было нельзя., по цене же оно было вполне доступным. Ведро белого или красного вина продавалось от 3 до 5 руб, и только немногие сорта по цене 7-8 руб и выше. Делались попытки приготовлять и более крепкие вина – портвейн, мадеру и другие, но результатов, обеспечивающих хороших сбыт этих вин, не было достигнуто. Кроме указанных двух больших фирм Ивановых и Первушиных, крупную торговлю вином вела фирма Филатова, приготовляемым в Самарканде. (Дмитрий Львович Филатов в 1865 году, весной, из Акмолинска прямо степью, через пески, пришел с небольшим караваном спирта на верблюдах в город Чимкент, где была штаб-квартира М. Г. Черняева. Д. Л. в то время своих денег не имел и пользовался поддержкой бывшего откупщика. С занятием в том же году города Ташкента, Д. Л. поселился здесь и завел торговлю напитками и закусками и скоро оправился. Бутылка плохой водки в то время продавалась по 1 р 20 коп, бутылка местного очень низкого достоинства виноградного вина 40-50 коп, действительная стоимость которого не превышала 5 коп, залежалая колбаса и такой же сыр продавались по 1 руб за фунт и выше и т.д. В 1868 году, по занятии К. П. фон-Кауфманом Самарканда, Д. Л. переехал на жительство сюда и здесь уже развернулся шире, завел, между прочим, большие виноградники, виноделие (с 1870 года) и т.д. имел одних виноградников до 60 десятин, все имущество оценивалось не менее миллиона рублей.)
Производство пива
Первый пивоваренный завод был открыт товариществом в 1874 году, который вскоре перешел в собственность Н. И. Иванова. В 1877 году заводов было 2 (Н. И. Иванова и Е. Х. Жемчужниковой).
В 1886 году пивоваренных заводов в Ташкенте было уже 5, из них действовало 3 – Н. И. Иванова, Е. И. Ильина (был открыт в 1880 году) и А. Е. Громова (был открыт в 1883 году), и два не действовали – Жемчужниковой (был открыт в 1875 году и впоследствии перешел к генерал-лейтенанту Александру Михайловичу Яфимовичу) и Майорова. Завод А. Е. Громова впоследствии был продан туземному еврею Юсуфу Давыдову. (Считаем не лишним сообщить сведения о стоимости в то время некоторых заводов. Так, например, винокуренный завод Н. И. Иванова стоил 120000 рублей, фруктово-водочный его же – 50000 рублей, пивоваренный завод его же – 200000 рублей, винокуренный завод А. Е. Громова – 120000 рублей и пивоваренный завод его же 80000 рублей).
В 1909 году пивоваренных заводов было 4 – товарищества н-ков Н. И. Иванова, А. М. Яфимовича, н-ци Е. И. Ильина и туземного еврея Юсуфа Давыдова (начал действовать с 1904 года). На четырех пивоваренных заводах в том же году было выварено пива 338620 ведер, в том числе товариществом наследников Н. И. Иванова 113000 ведер, Яфимовичем – 65000 ведер, наследницей Ильина – 32620 ведер и Юсуфом Давыдовым 128000 ведер. На всех пивоваренных заводах в 1909 году употреблено солода 48625 пудов.
Число мест раздробительной продажи питей
В 1868 году было в русской части города Ташкента следующее количество мест раздробительной продажи питей: 44 кабака, 1 гостиница, 1 кафе-ресторан, 4 трактира, 10 ренсковых погребов, 1 оптовый склад и 1 партерная.
В 1886 году мест раздробительной продажи питей было: ренсковых погребов с продажей питей на вынос – 53, трактирных заведений – 11, питейных домов – 8, погребов русских виноградных вин – 2, пивных лавок 43, буфетов 4 и временных выставок 1.
Таких же мест в 1909 году было: ренсковых погребов с продажей на вынос 131, трактирных заведений 9, питейных домов – 5, погребов русских виноградных вин – 14, пивных лавок – 159 (пивные лавки, за незначительным исключением, являлись ничем иным, как незарегистрированными домами терпимости. Каждый владелец пивной лавки держал тут же при ней или где-либо поблизости несколько проституток самого низшего пошиба. Проходя мимо пивных лавок утром, всегда можно было встретить выползающих оттуда пьяных женщин, которые каждому встречному мужчине нагло смотрели в лицо и старались заманить его в пивную. Посетительницы пивных или секретки не стояли на учете, а потому не подвергались обязательному медицинскому осмотру и широко распространяли сифилис и венерические болезни), буфетов постоянных – 6, буфетов временных однодневных – 11 и временных выставок 1.
Табачные фабрики, папиросные и гильзовые мастерские
Первая табачная фабрика была открыта Первушиным в 1877 году. В 1886 году их было уже восемь – Первушина, Айзика Бровермана, туземной еврейки Календаревой, грека С. Г. Попадуполо, Султана Агельдиева, К. В. Бубнова, А. А. Метрикова (из евреев) и евреев Абдрхманова и Пенхаса Чилякова. Из перечисленных фабрик в 1912 году не существовало ни одной. Дольше всех существовала фабрика Первушина (30 лет), которая была закрыта в 1907 году. В 1909 году табачных фабрик функционировало 3, товарищества н-ков Н. И. Иванова, наследников Э. М. Мизгирева и И. Н. Попова. Табачная фабрика и папиросная мастерская Н. И. Иванова были выстроены в 1904 году, на которых имелось паровая машина и электрическое освещение, 2 крошильных станка, 6 машин для механической выделки папирос и 7 гильзовых машин. Годовая производительность в начале достигала 200000 рублей, а к 1912 году не более 50000 рублей. Число рабочих с 80 сокращено до 20 и администрации содержалось вместо 9 только 4 человека.
У фирмы Первушина существовали свои табачные плантации. Ежегодно засаживалось табаком 15-20 десятин, сбор с которых достигал 1000 пудов. Культивировался табак турецкий, кавказский и бессарабский. Табак с плантации Первушина получался прекрасный по цвету, но не удовлетворительный по вкусу. Последнее обстоятельство приписывалось тому, что посадка табака производилась на низких местах. С проведением железной дороги рабочие руки подорожали, культура табака стала обходиться слишком дорого, между тем ташкентский рынок переполнился привозными табачными изделиями, почему и пришлось плантации уничтожить.
Фирма Н. И. Иванова также имела свои табачные плантации в Ташкенте и Аулие-ата, размер которых по тем же причинам, как и фирмы Первушина, год от года сокращался, и, наконец, в 1910 году прекратили свое существование.
Папиросные и гильзовые мастерские возникли с появлением табачных фабрик, до того времени деланием гильз занимались разные случайные люди в виде побочного заработка, так как цена на них была очень высокая, сотня стоила 15-20 коп. В числе таких случайных людей были два позднее почетных действительных статских советника – Сергей Абрамович Иванов (в конце 60-х годов военный писарь из кантонистов) и Алексей Николаевич Ильинский (в 1873 году почтальон).
Папиросных мастерских в 1886 году в Ташкенте было 6 – Д. Л. Филатова, Д. Н. Захо (обрусевший грек Дмитрий Николаевич Захо появился в Ташкенте в 1868 году и в том же году открыл маленькую табачную лавочку. В которой было товара не более как рублей на 200, в следующем году в компании с Александром Ивановичем Розенфельдом открыл беспроигрышную лотерею с панорамой с платой по 50 коп с человека. Дела лотереи были настолько удачны, любителей картинок и выигрышей карандашей, перьев, ручек и т.д. было так много, что в следующем году Розенфельд открыл кафе-ресторан, а Захо выписал канцелярские принадлежности и взял на них подряды на поставку в разных казенных учреждениях. По прошествии еще года, Розенфельд владел галантерейным магазином, а Захо с письменных принадлежностей перешел на мануфактуру и также на галантерею. Дальше они затеяли другие предприятия и наживать деньги было уже легко, ибо цены на все привозимые из Европейской России товары были невероятные. Так например, часто фунт сахара продавался по рублю, фунт стеориновых свечей 1.5 рубля, фунт керосина 80 коп, лист почтовой бумаги обыкновенного размера 5 коп, конверт 5 коп и т.д. Грабеж обывательского кармана был форменный.), Бусыгина, Абдрахманова, А. А. Метрикова, Шкилина и Матеке, из которых к 1912 году существовали только 2 фирмы – Филатова и Захо. В 1909 году папиросных мастерских было 7 – наследников Н. И. Иванова, наследников Ф. М. Мизгирева, И. Н. Попова, Д. Л. Филатова, Д. Н. Захо, К. В. Бубнова, еврея Финкеля и еврея Потеляхова; гильзовых заведений 8, из которых 7 при указанных папиросных мастерских и одно самостоятельное с 1909 года – еврея Фуки.
Во время управления краем А. Б. Вревскаго горный инженер действительный статский советник Дмитрий Константинович Мышенков предполагав в окрестностях города Ташкента на берегу реки Чирчика устроить медно-плавильный завод, для чего ему на Чирчике был отведен в 1897 году участок в 30 десятин и выдана, по ходатайству барона Вревскаго, ссуда из государственного банка в 75000 рублей, но в августе 1901 года Мышенков официально отказался от приведения в исполнение своего предположения, передав в распоряжение банка, вместо денег, разные рудничные инструменты и динамо-машину, которую на аукционе купил за несколько десятков рублей коммерции советник Николай Иванович Иванов.
Чугунно-литейный завод А. Е. Громова, построенный в половине 80-х годов 19 столетия против военного госпиталя, не мог быть открыт владельцем по расстройству денежных дел.
Спичечное производство. Первая спичечная фабрика была октрыта в 1890 году на Пушкинской улице бывшем секретарем начальника города Дмитрием Петровичем Петровым, нажившим в должности секретаря значительное состояние (Д.П.Петрова не следует путать с действительным статским советником Степаном Петровичем Петровым по прозвищу Каторжным, нажившим в Ташкенте так же порядочное растояние. С.П. Петров в молодости служил писарем в штабе оренбургского военного округа и за подлог по производству офицеров был разжалован из унтер-офицеров в рядовые и жестоко выпорот, товырищи же наделили его, после этого случая, названием Каторжного, которое за ним и сохранилось. Это обстоятельство, однако, не помешало ему впоследствии быть интенданским чиновником в Ташкенте, дойти ло генеральского чина и нажить значительные участки и дома. Таких статских и действительных статских советников, полковников и генерал-майоров в Ташкенте еще в одно время было много. Все они вышли, как говорится, в люди из канонистов-евреев, военных писарей, почтальонров и т.п., не имея никокого образовательного ценза. Большинство из них с чинами нажило и состояние.). Фабрика работала всего 6-7 лет, а затем долгое время стояла без дела, пока машины не купил купец Пугасов. В 1907 году Пугасовым была открыта спичечная фабрика в туземном городе, но она вначале 1909 года сгорела. Там попытки спичечного производства и кончились. Спички этих фабрик были невысокого качества.
Каунчинский свекло-сахарный завод был открыт в 1904 году туркестанским сельско-хозяйственным и промышленным товариществом в 25 верстах от Ташкента, при кишлоке Каунчи. Завод функционировал в 1904,1905 и 1906 годах по 3-4 месяца в году. Рабочих на заводе было от 200 до 240. Сахарного песку в первые 3 года было выработано на миллион рублей, который и разошелся в туркестанском крае. Следующие годы завад бездействовал. В 1910 году завод засевал 2200 десятин свеклы, получил урожай до 200000 берковцев и выработал до 200000 пудов сахарного песку.
Мукомольное дело
До прихода в край русских в Ташкенте были только водяные мельницы сартовского типа, устраеваемые обыкновенно на неболдьших арыках. По занятии Ташкента М. Г. Черняев предполагал устроить здесь для нужд военного ведомства небольшую паровую мельницу и выдал для этой надобности инженер-поручику Александуру Васильевичу Макарову 17000 рублей, который, как свидетельствовали источники, эти деньги проиграл в карты, тем дело о постройке мельницы и закончилось.
Первую водяную мельницу для перемола пшеницы на крупчатку о четырех поставах устроила в Ташкенте в 1867 году компания из следующих лиц: инженера-технолога Н. Ф. Ульянова, Н. П. Писаревского, Н. Н. Касьянова, О. И. Фавицкой и Яблонского. Устройство мельницы обошлось в 4000 рублей. Мельница находилась на Анхоре против в последующем квартиры управляющего канцелярией генерал-губернатора. Суточный помол достигал 720 пудов. Так как у компании денег для оборотов не было, то она и вынуждена была в 1869 году мельницу продать купцу Александру Хренникову, от которого в 1871 году перешла к Трубченинову и в этом же году ее напором воды снесло.
Вторая мельница была устроена в 1868 году артиллерии штабс-капитаном Какуриным за сарбазскими воротами. Существовала, как и предыдущая, недолго.
Третья водянная мельница, устроенная русским человеком, была мельница Флора Давидовича Зуева, возникшщая в 1877 году исключительно для надобностей военного велдомства. В 1906 году мельница Зуева перешла к туземному еварею Юсуфу Давыдову, который на ее месте устроил электрическую станцию для пивоваренного и хлопкоочистительного заводов и освещения своих многочисленных домов.
В конце 1896 года начала действовать водянная мельница пермских купцов братьев Каменских. Проработав лет 7, мельница около 3 лет бездействовала, затем около 2 лет была в аренде, потом снова бездействовала. В самомо начале мельница перемалывала 500-600 пудов пшеницы на крупчатку в сутки, потом с улучшением устройства ее суточная выработка поднялась до 1200 пудов. Стомиость мельницы составляла 60000 рублей.
Водянная мельница Александра Дмитриевича Рядова, устроенная в 1908 году, начала работать с 1 февраля 1909 года. Эта мельница могла пермалывать до 600 пудов зерна в сутки на крупчатку. Обороты ее достигали до 80000 рублей в год.
В 1899 году появилась небольшая паровая мельница Павлова, перешедшая потом к сарту Шарехметбаеву. Помол ее был до 200 пудов зерна в сутки на сеялку. Стоимость мельницы была до 20000 рублей. В 1907 году была построена паровая мельница Г. Х. Фишером. Ее помол был 500-600 пудов в сутки. Стоимость 30000-35000 рублей. И, наконец, в 1908 году была окончена постройка паровой мельницы туркестанского мукомольного товарищества. Мельница была пущена в ход в 1909 году. Помол ее мог достигать 5000 пудов в сутки, но обыкновенно перемалывалось 3500 пудов. Стоимость мельницы простиралась до 300000 рублей. Годичные обороты паровых мельниц достигали миллиона рублей.
Макаронная фабрика
Была открыта в 1907 году Емельяном Федоровичем Осадчием. Помещалась первые два года по улице Романовского, а затем была переведена ву старый город и помещалась вблизи винокуренного завода Н. И. Иванова. Рабочих на фабрике было 7-9 человек. Вырабатывала в год до 12000 пудов макарон. Продажная цена пуда макарон была 3 рубля. Оборот фабрики был до 40000 рублей в год.
Кожевенное производство
Примитивного устройства сартовские кожевенные заводы долгое время помещались в центре туземного города окольо базара и только в восьмедисятых годах 19-го столетия благодаря настоичивости и энергии тогдашнего начальника города и городского головы Степана Романовича Путинцева были перенесены за город. Заводы обыкновенно располагались по берегам арыков и состояли из ряда ям, вместо чанов. Число кожевенных заводов в старом городе в 1877 году было 102.
Первый кожевенный завод был выстроен на Саларе около в последствии Пушкинской улицы в 1868 году потомственным почетным гражданином Михаилом Алексеевичем Хлудовым и существовал три года.
В 1873 году некто Кувайцев устроил на Саларе недалеко от генерал-губернаторской дачи, второй русский кожевенный завод, но устройство его немногим оличалось от сартовских заводов. 1 января 1878 года завод во время наводнения был уничтожен до основания. Землю под заводом и часть уцелевшего завода у Кунайцева купил его же мастер Тезиков. Последний вновь устроил завод, но он также не отличался ничем от самых простых русских кожевенных заводов. Завод действовал в Ташкенте до 1917 года. Другие попытки в этом отношении со стороны русских предпринимателей если и были, то, по своей незначительности и безрезультатности, не заслуживают упоминания.
В 1909 году начал устраивать первый удовлетворяющий современным требованиям кожевенный завод Николай Егорович Иванов (племянник Н. И. Иванова) и в начале 1910 года открыл его. Завод мог выделывать до 14000 кож в год.
Всех кожевенных заводов в Ташкенте было 26 и сумма производства достигала 400000 рублей в год. Число рабочих составляло до 250 человек.
Мыловаренные заводы
Примитивного устройства сартовские мыловаренные заводы существовали со времен глубокой древности. Из русских первым завел мыловарение в 1892 году при маслобойном заводе братьев Каменских их доверенный Александр Васильевич Мелковский из отбросов от маслянного производства. Это производство в последствии продолжалось сартом сартом Мирбадалаевым, к которому перешел маслобойный завод Каменских.
Мыловарением, как кустарным промыслом, из русских занималось 5-6 человек. Самое большое производство было у Смирнова (около кожевенного завода Тезикова) – тысяч 5-6 пудов в год. Заведение существовало лет 20. Королев приготовлял до 3000 пудов в год, а остальные еще меньше. В начале 20-го века русскими мыловарами для приготовления мыла вместо сала стало употребляться хлопковое масло.
Свечные заводы
Свечных заводов в собственном смысле слова не было, а были только отделения небольших размеров, устраиваемые сартами при своих мыловаренных заводах.
Кишечный завод
Кишечный завод коммерции советника Генриха Вильгельмовича Дюршмидта (туземная часть города, махалля Суфи-Тургай в Беш-Агачской части). Г. В. Прибыл в Ташкент в 1883 году с капиталом приблизительно в пять тысяч рублей и начал скупать кишки и, таким образом, явился первым по этой части предпринимателем не только в Ташкенте, но и в крае. Кишки в то время не имели никакой цены и Г. В. Быстро стал наживать деньги и расширять дело, перенося свои операции в другие города края и даже соседние ханства – Бухару и Хиву. Кишечный завод Г. В. Был устроен сначала маленький, а затем был расширен. Стоимость его простиралась до 15000 рублей. Рабочих на заводе было до 25 человек. В течение года на заводе приготовлялось для отправки до 200000 кишек мелкого рогатого скота (овец и коз) и до 150000 кишек крупного рогатого скота в сухом виде. Всех же кишек собирал Г. В по краю до 6000000 штук на сумму до 2000000 рублей. Г. В. В течение двадцати пяти лет из маленького скупщика предмета, не имевшего никакого знгачения в жизни местного жителя, создал курупное торговое предприятие и превратился в миллионера. Умер 31 августа 1911 года. В начале 20-го века кишечным делом занялся еврей Зальман, с 1908 года занимались немцы братья Краф.
Шелководство
Шелководство появилось в Ташкенте в отдаленные времена и в былое время, вероятно, составляло часть всякого хозяйства, но с течением времени оно упало. С появлением русских в крае, почти с первых дней, прилагались заботы об улучшении и расширении этой сельскохозяйственной отрасли промышленности. Сначала открылась школа шелководства, но сарты неохотно шли в нее учиться (1873-1883гг), потом была устроена гренажная станция, не дававшая более или менее удовлетворительных результатов (1884-1898 годы) и, наконец, ташкентская опытная сельскохозяйственная станция имела червоводню (с 1902 года), которая также не могла похвастаться особым успехом.
По имевшимся сведениям шелководством в Ташкенте занималось очень небольшое число людей – 200-250 в 50-60 дворах. Ежегодно оживлялись грены около пуда. Получалось коконов сырых до 2500 пудов и сухих до 1000 пудов, стоимость которых простиралась до 50000-70000 рублей.
Шелкомотальные фабрики
Первая фабрика была устроена в 1868 году И. И. Первушиным (умер 22 марта 1871 года) и существовала всего 3-4 года. В 80-х годах 19-го столетия делало попытку завести шелкомотальную фабрику одно высокопоставленное лицо, но дело также не наладилось, и фабрика через 2-3 года была закрыта. И, наконец, третью попытку в этом направлении делал Николай Михайлович Никифоров с 1889 до 1892 года.
Хлопковое дело
Посевы хлопка производились в Туркестанском крае с давних времен, но они были небольшие, в пределах местных нужд, а в продажу поступали только небольшие излишки. Развитию хлопководства препятствовало с одной стороны отсутствие путей сообщения, а с другой малоценность местного хлопка. Сарты из обработанного хлопка приготавливали мату (бязь) – белая ткань от 3.5 до 9 венршков ширины, джангалу – род марли, даку – род кисеи, употребляемой на чалсму, и разные крашенные материи на халаты, нижнее белье и т.д. Хлопок в домашнем хозяйстве местных жителей играл ту же роль, как лен и конопля в хозяйстве крестьянина Европейской России.
На рынках Европейской России местный хлопок был известен под именем бухарского и занимал самое последнее местно как по качеству волокна, так и по несовершенству очитски, и не удовлетворял другим, предъявляемым к нему требованиям. Первый занялся очисткой хлопка в Ташкенте артиллерри штабс-капитан Какурин в 1868 году, но неудачно.
(хлопковый завод в Ташкенте)
Первые заботы по введению в крае культуры высших сортов хлопка проявил первый начальник края К. П. фон-Кауфман, командировав в конце 1874 года в Америку для изучения хлопкового дела агронома М. И. Бродовского на год. Во время управления краем К. П., однако, местный хлопок не удалось заменить лучшими сортами, и только в начале 80-х годов 19-го века была введена культура американского хлопка, которая стала быстро вытеснять местный хлопок. В 20-м веке не менее ¾ всей площади, засеваемой хлопком, принадлежало американскому хлопку (вопрос об улучшении культуры хлопка возник в среде московских фабрикантов вслед за завоевания русскими Туркестанского края, но вследствие его отдаленности, отсутствия более или менее сносных путей сообщения и телеграфа, их пожелания выразились только в производстве небольших опытов посева семян американского хлопка, что они и делали через своих знакомых чиновников еще в 1869 и в 1870 годах, но эти опыты не только не дали благоприятных результатов, а напротив производившие опыты утверждали, что американских хлопок здесь под влиянием климатических и почвенных условий настолько видоизменяется, что дает волокно не только не лучше местного, но пожалуй, еще хуже. В числе лиц, производивших опрыты, был подполковник Николай Николаевич Раевский).
Культурой хлопка почти исключительно занимались оседлые местные жители. Возделывание хлопка представляло собою наиболее выгодную статью сельскохожзяйственной промышленности. Благодаря высоким ценам на хлопок, десятина в ташкентском районе давала до 70 и 100 рублей чистого дохода, что составляло 90-100 процентов на затраченный труд и капитал. Это обстоятельство служило причиной сокращения посевов пшеницы, ячменя, клевера и других сельскохозяйственных растений. Проведение среднеазиатской и ташкентской железных дорог также сыграло не малую роль в расширении площади культуры хлопчатника, облегчив возможность более удобного и скорого вывоза в Европейскую Россию.
С развитием культуры американского хлопка тотчас же стала возникать и крупная хлопковая промышленность. Появилдись крупные скупщики, стали возникать хлопко-очистительные, ватные и, наконе, маслобойные заводы. Первыми скупщиками были, начиная с 1882 и 1883 годов, Семен Иванович Лахтин (ранее, с 1870 года, состоял доверенным пермских купцов братьев Каменских), Гавриил Михайлович Беляков и Семен Ильич Тарсин. Первый работал 8-9 лет, а остальные двое лет 10-12. Затем в половине 80-х годов 19-го века начали хлопковое дело: ярославская большая мануфактура, сарты Исабек Хакимбеков и Бакиджан Дададжанбаев, в 1887 и 1888 годах торговый дом Вадьяевы (туземные евреи), торговый дом братьев Яушевых (татары из города Троицка Оренбургской губернии), туземный еврей Юсуф Давыдов, обороты которого по хлопковому делу в 20 веке достигали 5-6 миллионов в год. (Юсуф Давыдов начал свою торговую деятельность в конце 19-го века, имея в кармане 5-10 тысяч рублей. Долгое время занимался одной мануфактурой, дела его шли только удовлетворительно, о крупном приращении капитала не могло быть и речи, но когда он занялся хлопковым делом с выдачей задатков киргизам и сартам, с крупными неустойками и процентными начислениями, приращение капитала быстро пошло в гору. ВЫ начале 20-го века торговые обороты Давыдова достигали 10 миллионов рублей. Долго фирма Давыдова производила свои операции безнаказанно и только в 1910 году в первый раз ее деяния были предметом судебного разбирательства. Вопрос о привличении Юсуфа Давыдова и его компании к судебной ответственности за ростовщичество был возбужден генерал-губернатором П. И. Мищенко в 1908 году. После произведенного дознания чиновником особых поручений Антоном Игнатьевичем Радзеевским, дело поступило в суд, 4 августа 1910 года мировой судья приговорил 11 членов торгового дома Юсуфа Давыдова к аресту на полтора месяца каждого. 10 декабря того же года, по жалобе ответчиков, это дело вновь рассматривалось окружным судом, который признал 6 человек оправданными, а в отношении Юсуфа, Юна, Абрама и Юхана Давыдовых и Бениалюма Абрамова приговор мирового судьи утвердил. На суде фигурировало 132 человека потерпевших. Защищали на суде торговый дом Юсуфа давыдова присяжные поверенные Григорий Семенович Рейсер и Георгий Вильгельмович Ливенсон (оба евреи). Затем дело расматривалось судебной палатой, где, кроме Рейсера, в качестве защитника Юсуфа Давыдова и ко выступал московский присяжный поверенный Грузенберг (еврей). Палатой приговор окружного суда был отменен и дело было вновь передано на рассмотрение окружного суда в новом составе. После вторичного рассмотрения дела окружным судом, который определил передать дело вновь к мировому судье, судебная палата 7 октября 1911 года, по протесту товарища прокурора В. А. Барановского, отменила и это определение, предложив окружному суду рассмотренть дело по существу в новом составе судей.)
И, наконец, на протяжении 15 лет хлопковым делом занимались московская торго-промышленное товарищество, персидское товарищество, товарищество Владимир Алексеев (с 1904 года) и евреи Рубенчик и Рудницкий (с 1905 года).
В начале 20-го века промышленниками ташкентского райцона скупалось до миллиона пудов хлопка в год. С появлением хлопковой промышленности стали возниркать и хлопко-очистительные заводы. Первый завод построил С. И. Лахтин, от которого за долг перешел в 1893 году к пермским купцам братьям Каменским, а от них к Юсуфу Давыдову, который в плосдествии завод перестроил и расширил с расчетом на пол миллиона пудов, хотя в действительности работало 150-200 пудов. Стоимость завода Давыдова доходила до 80000 рублей. Следующие заводы принадлежали оренбургским купцам Кудрин и ко и Степану Ивановичу Назарову, из них первый впоследствии перешел к московскому торгово-промышленному товариществу и ярославской большой мануфакутре. Позднее появились заводы Вадьяевых, Исабека Хакимбаева, Бакиджана Дададжабаева и Рубенчик-Рудницкого.
Благоустроенный ватный завод один – Александра Димитриевича Рядова. Был открыт 1 февраля 1898 года. Завод приготавливал в год 2-3 тысячи пудов первосортной ваты из американского хлопка. На этом же заводе приготавливалась вата из верблюжей шерсти. Обороты были 20 тысяч рублей. Заводов, перрерабатывающих старуцю вату, бывшую в употреблении, было 4: Рубанова, еврея Марголиса и два сартовских.
Первый маслобюойный небольшой завод был устроен в 1872 году Иеронимом Ивановичем Краузе (умер 8 августа 1909 года), но он существовал недолго – дело не пошло. Вторую попытку при содействии того же И. И. Краузе сделал С. И. Лахтин, открывший масчлобойный завод в 1884 году. Его завод перешел к пермским купцам братьям Каменским, а от них приобретен сартом Мирсалихбаем Мирбадалевым. Этот завод считался благоустроенным. В сутке завод вырабатывал от 100 до 150 пудов масла, а в год до 30 тысяч пудов на сумму 150 тысяч рублей.
Упомянем еще об одном маслобойном заводе, устроенном Робертом Федоровичем Шубертом в 1901 году на арыке Кара-су. Завод работал до 1906 года, когда был закрыт, по словам владельца, по невыгодности предприятия.
Рисоочистительный завод
Рисочистительный завод Роберта Федоровича Шуберта возник на месте и в зданиях его бывшего маслобойного завода. Стоимость завода простиралась до 50 тысяч рублей. Начал работать с 1910 года. Завод был расчитан на работу 500-600 пудов в сутки.
Кирпичное производство
При занятии русскими Ташкента, они застали несколько довольно высоких мечетей и медрессе, сложенных из жженного кирпича, покрытых в некоторых случаях глазурью и разными красками, но эти памятники указывали лишь на отдаленное прошлое, в ближайцшие же 3-4 столетия все отрасли знаний и производств были забыты. Причина упадка крылась в беспрестанных междуусобных войнах, раздиравших Среднюю Азию и кончавшихся обыкновенно разрушением городов и грабежами. И только с приходом русских население ожило.
Сарты строили свои домики из глины, покрывали глиной и обносили той же глиной сады и дворы. Первое время русские приняли ту же систему построек из глины. Нужно было иметь хоть какое-либо жилье, не было времени выбирать строительные материалы. Но убедившись вскоре как непрочны такого рода постройки, они стали строить их на каменных фундаментах, стали делать карнизы из жженого кирпича, а затем и целые дома. Спрос на кирпич возрос, цены на него сарты подняли вдвое и втрое. Как следствие этого стало увеличиваться число кирпичных заводов, но все же небольшие сартовские заводы не могли удовлетворять спроса и при том квадратная форма сартовского кирпича (длина и ширина 5-5.5 вершков и толщина около вершка) оказалась неудобной для кладки стен и особенно сводов.
Недостаток строительного материала впервые сильно дал себя почувствовать при первой же большой постройке – православного собора. Явилась необходимость самим русским заводить кирпичные заводы и первыми устроителями таких заводов были военный инженер Александр Васильевич Макаров (умер 9 февраля 1891 года и похоронен по завещанию в 8-9 верстах от Ташкента в простом солдатском гробу на тех высотах, где 9 мая 1865 года кокандские войска под предвадительством Алим-Кула были разбиты М. Г. Черняевым. С 1883 года эти высоты принадлежали селению Никольскому и на них находилось сельское кладбище) и С. К. Глинка-Янчевский. В числе первых владельцев кирпичных заводов из русских был и хорошо известный Ташкенту протоиерей Андрей Евграфович Малов. Первые русские кирпичные заводы испытывали долгое время недостаток в топливе и в мастерах, потребовалось несколько лет, пока мастера-сарты применились к русским требованиям, приноровились делать обжог кирпичей в больших печах и т.д. В 1877 году в русской части города кирпичный завод был один, приготовлявший до 5000 штук кирпичей, а в туземном городе 43 завода.
В начале 20-го века кирпичных заводов в Ташкенте было 30-35, все они были сравнительно небольших размеров, за исключением 4-5. Самый большой завод Таджиюсупова (бывший А. Е. Малова), существовал более 40 лет и вырабатывал до 3 миллионов кирпичей, за ним шли заводы н-ц Ильина (существовал лет 15), Умара Исакова (существовал лет 20), Тезикова (существовал лет 15) и т.д.
Заводы искусственного льда
Первый приготовление искусственного льда начал в Ташкенте еще в 80-х годах 19-го века Н. И. Иванов, но так как устройство его завода было старой конструкции, приготовление льда обходилось очень дорого, почему на заводе и были прекращены работы.
Завод удовлетворявший современным требованиям техники того времени был устроен в 1904 году инженером Петром Ивановичем Апрелковым по Варваринской улице. Стоимость завода простиралась до 20000 рублей. Производительность его была от 7000 до 15000 пудов в год. Лед Апрелковым продавался от 30 до 40 коп за пуд с доставкой на дом.
По примеру П. И. Апрелкова лед стали производить при пивоваренных заводах Юсуф Давыдова и н-в Н. И. Иванова и при городской бойне. Лед городской бойни продавался по той же цене, как и Апрелковым. Н-ки Иванова продавали лед только тогда, когда цена на него значительно поднималась.
Приготовление льда П. И. Апрелковым производилось из колодезной воды, а остальными из сырой арычной воды и отчасти из переваренной.
Производство искусственных минеральных вод
Первый небольшой завод был открыт в 1869 году немцем нарвским гражданином Николаем Андреивечем Гринбергом и просуществовал 5-6 лет. Воды Гринберга были весьма плохого качества и продавались по невероятно высоким ценам. Затем около 1875 года возникли заводы магистра фармацевтики Н. Б. Тейха, Н. И. Иванова и И. И. Первушина. Завод Тейха работал до 1905 года, его производство отличалось особой добросовестностью и лучшими качествами вод; завод наследников Первушина прекратил работу в 1908 году, а завод наследников Иванова продолжал работать, обороты последнего достигали 12000 рублей в год. В 80-х годах 19- го века имели еще заводы армянин Агамалов и Дмитрий Петрович Петров, бывший секретарь начальника города. В 1895 году открыл завод еврей инженер-технолог Моисей Ильич Коган, он имел в городе 19 будок для продажи вод, обороты завода составляли 20-25 тысяч рублей в год. С 1901 до 1909 года имел завод Вольф Хаимович Болотин. В 1906 году открыли завод братья Лейба и Моисей Лившиц, но по невыгодности для них предприятия, месяца через три, передали его еврею же Кабыльницкому, а сами открыли два рыбных магазина на Махрамском и Кауфманском проспектах и также, заметим, первое время дела их были неважные. Наконец, это производство переняли и сарты и один за другим стали заводить заводы: в 1902 году открыл под вывеской «Муравей» Иногам Рахматуллинов, в 1905 году – под вывеской «Пчела» Раджибай, в 1907 году – под вывеской «Соловей» Абдулганий Рахимбаев и в 1909 году – под вывеской «Прогрес» Ходжа Ходжинов. Все сартовские заводы ютились около хлопко-очистительного завода Юсуфа Давыдова. Сарты, открывая заводы, переняли от евреев, что можно вместо сахара и лимонной кислоты, класть например в лимонад сахарин и винно-каменную кислоту и т.д.
Обороты этого производства в Ташкенте достигали 100000 рублей.
Садоводство и огородничество
Садоводство велось в Ташкенте вероятно с самого его основания. До прихода в край русских правильного ведения этой отрасли хозяйства не было. Фруктовые деревья обыкновенно занимали небольшие клочки усадебной земли, сажались около арыков, и тем заботы о них и заканчивались, а благоприятные почвенные и климатические условия способствовали быстрому их росту и урожаю фруктов. На качество фруктов в то время не обращалось почти никакого внимания, вся забота была сосредоточена на возможно большем их получении. С появлением в крае русских стало обращаться внимание и на качество фруктов, но так как сбыта их на сторону не было, то это дело двигалось медленно. Со времени же проведения ташкентской железной дороги садоводство в Ташкенте и его окрестностях стало быстро развиваться. Сады стали занимать значительные площади и местами в окрестностях Ташкента производили впечатление сплошного леса. Одновременно с увеличением площади занимаемой садами, шло и улучшение садов и в качественном отношении. Ташкентское садоводство стояло еще далеко не на должной высоте и много пришлось поработать для правильной енго постановки.
Из плодовых деревьев разводились: яблони, груши, абрикосы, персики, сливы, вишни, черешни, миндаль, грецкие орехи, джида, винные ягоды, гранаты, айва, беги, фисташки, тутовые деревья и другие.
В виду разных сроков созревания, здесь получалась возможность пользоваться фруктами с июня до глубокой осени. Некоторые сорта сохранялись и в течение всей зимы.
В 1906 году ташкентские фрукты в свежем виде впервые появились на рынках Европейской России. Всего в том году было вывезено 35 вагонов. Первые попытки отправки фруктов были не вполне удачны и часть плодов, в особенности более нежные сорта груш, портились как от неумелой упаковки, так и от высокой температуры в вагонах. Попытки следующего года были более удачны. А вскоре и министерство путей сообщения пошло навстречу удобной перевозке туркестанских фруктов в виде устройства для них особых вагонов, передвижения с болшьшей скоростью и понижения тарифов.
Огородничество всегда составляло значительную часть хозяйства местных жителей и было поставлено удовлетворительно, но в пределах только своих потребностей. В первые годы пребытия русских в край огородничеством с промышленной целью занялись русские поселенцы и в первые 20 лет почти конкурентов не имели, но в конце 80-х годов 19-го века местные жители обратили серьезное внимание на эту отрасль хозяйства, как доставляющую значительные выгоды. Улучшению этой отрасли хозяйства способствовали немало болгары-огородники, прибывшие в Ташкент в самом начале 20-го века. Затем ташкентские сарты настолько усердно стали заниматься огородничеством, что совершенно вытеснили русских огородников и с большим успехом стали разводить все овощи, не исключая и тех, о которых они ранее и понятия не имели, как, например, капутсу и другие.
В огородах садили: дыни, арбузы, огоруцы, тыквы, свеклу, морковь, репу, красный перец, укроп, фасоль, горох, бобы, лук, петрушку, хрен, баклажаны, помидоры, картофель, капусту разных сортов. Особенно славились дыни, которых было до 10 сортов: были мелкие, пахучие с нежным мясом и крупные с твердым мясом, что давало возможность их сохранять долгое время. В огородах же разводились и разные ягоды (Н. В. Дмитровский передал характерный рассказ о К. П. Фон-Кауфмане, как садовник, находившийся при генерал-губернаторской даче, жаловался ему, что сарты крадут на даче клубнику. К. П. Спросил садовника что же и много ягод покрали? Нет, ответил салдовник, ягоды не крадут, а вырывают кусты с землей. Ну, и слава Богу, что крадут не ягоды, а кусты – был ответ К. П.).
Огородные продукты находили хороший сбыт, число потребителей с ростом города увеличивалось и, кроме того, ташкентские огородные овощи расходились в большом количестве по ташкентской дороге почти до Казалинска. Цены на огородные продукты зимой и весной поднимались в два и даже в три раза выше в сравнении с осенними. Это явление объяснялось тем, что жители не имели специальных помещений для хранения огородных овощей, пользуясь этим, торговцы-сарты поднимали цены до желательных для них размеров.
Виноградарство
Виноградорство также, вероятно, в Ташкенте возникло очень давно, в глубокой древности, как и садоводство, но всегда велось беспорядочно. Обращать на эту отрасль особое внимание стали только с приходом русских. В начале 20-го века виноградниками было занято в Ташкенте до 600 десятин. Сортов винограда было очень много (15-20). Некоторые сорта поспевали в конце июня. Сбор винограда иногда достигал 500000 пудов. В сыром виде ташкентских виноград до 1906 года употреблялся только на месте, а вывозился только исключительно в сушеном виде. Часть его перерабытывалась на месте в вино. Вывоз винограда в свежем виде начался с открытием сквозного движения по ташкентской железной дороги и год от года увеличивался. На развитие виноградарства, благодаря хорошим сортам винограда, и раннему созреванию, возлагались большие надежды.
Другие виды торговли и промышленности
Сведения о видах торговли и промышленности по городу Ташкенту базируются на данных казенной палаты и городской управы за 1910 год. Ниже приводится информация о заведениях в русской части города.
Галантерейные товары, число торговых и промышленных заведений 70, А. Е. Метленков, А. Д. Рядов, А. Н. Захо, М. И. Хромов, А. С. Соловьев, К. С. Ларкин и евреи бр. Леск, Альперович и др.
Бакаленые товары, число заведений 323, н-ки Н. И. Иванова, н-ки Н. Я. Пугасова, А. Н. Захо, еврей Календарев и др.
Чай и сахар, число заведений 9, отделения и склады чая следующих фирм: Высоцкий и Ко (еврейская фирма) с октября 1905 года, Караван (немецкая фирма) и кузнецов. Склады сахара имели: Александровское товарищество лет 20 (еврейское), Богатовское товарищество (еврейское) с 1906 года Удельный склад с 1908 года, братьев Терещенко с 1911 года, Харитоненко с того же года и Каунчинский местный завод.
Гастрономические магазины, число заведений 9, 2 магазина евреев Лившиц, А. Н. Захо, Д. Л. Филатова.
Изделия из железа, меди и чугуна, число заведений 47, крупные торговцы: татарин Абдулла-Ходжа Муртазинов, сарт Мусабай Расул-Мухамедов и татарин Каримдат Шамсутдинов.
Оптовая резиновая торговля («Проводник» с 1905 года и «Треугольник» с 1903 года), в том числе 2/3 приходилось на «Треугольник» и 1/3 на «Проводник».
Верхнее платье, число заведений 63, вся торговля верхним платьем находилась в руках еврейского населения.
Посуда, число заведений 22, лучшие магазины: мельникова, А. Н. Нилова и сарта Абдумаликова.
Мука и зерновой хлеб, число заведений 19, тоже занималось в основном еврейское население.
Хлебопекарни, число заведений 44, самые большие были: Пятакова, татарина Бишеева и греков Павлиди, Сирьяниди, Теодорова и Кобрашева.
Кондитерские, число заведений 5, М. М. Слоним, Г. Э. Генель, Д. В. Устанина и Проховского.
Конфетные заведения, число заведений 20, самое большое конфетное заведение еврея Алиша Календарева, было открыто в 1906 году, помещалось в переулке 12 тополей.
Колбасные магазины, число заведений 5, лучшие колбасные магазины Ивана Андреевича Ямрышко (Ирджарская улица, дом Симрновой), Антипа Михайловича Морозова (Махрамский проспект) и И. П. Шнейдера (Кауфманский проспект).
Керосин, нефть и разные масла, число заведений 3, братья Нобель с 1899 года, татарина Шамси Асадуллаева с 1905 года и Закаспийское общество (армянское) с 1910 года.
Парфюмерия, чичсло заведений 4, склады: Ралле и Ко с 1906 года (Пушкинская улица), Петербургской химической лаборатории с 1908 года (Мельниковская улица), Лемерсье с 1911 года и Остроумов с июля того же года.
Фотографии, число заведений 20, лучшия фотографии были: С. Ф. Николяи (Петербургская улица), преподавателя гимназии Д. В. Назарова (Московский проспект) и И. К. Лозинского (Кауфманский проспект).
Столярные мастерские, число заведений 16, лучшие столярные мастерские были Лацино (на Саларе) и Проппе и Фанта (угол Самаркандской улицы и Крепостного переулка).
Бани, число заведений 7, лучшие бани: А. А. Метрикова (из евреев) на Пушкинской улице, В. П. Харьковского и сарта Таджи Юсупова на Джизакской улице.
Постоялые дворы и меблированные комнаты, число заведений 11, всего имелось (на 1910 год) комнат и номеров 140.
Гостиницы с буфетами, число заведений 5, Цинцадзе, Майорова (румынский оркестр), Макаренко (с арфянками) и Малышева (с арфянками).
Кофейные, число заведений 3, М. М. Слоним, Г. Э. Генель и Я. К. Боженкова. Последние две были открыты только летом в городском саду.
Рестораны с буфетами, число заведений 7, при четырех имелись арфянки и при одном (Буффъ) певички.
А также другие торговые и промышленные заведения, из которых упомянем лишь некоторые:
Мебель, 6 заведений; музыкальные инструменты, 2 заведения; оптические магазины, 1 заведение; часовые магазины, 4 заведения; часовых дел мастеров, 40 человек; оружейные магазины, 2 заведения; цветочные магазины, 2 заведения; ювелирные магазины, 6 заведений; модные мастерские, 5 заведений; прачечные, 4 заведения; гробовые заведения, 2; караван-сараи, 15; столовые с продажей пива, 15 заведений; столовых без продажи пива, 57 заведений; чай-ханы, 192 заведения; агентства страховых обществ, 4 заведения; транспортные конторы, 6 заведений; легковые извозчики, 398 человек; русские ломовые извозчики, 152 человека; и другие.
Адрес-календарь 1910 года